Цель мафии (ЛП)

— Ты со всем справишься, matrignа (мачеха). Мой отец позаботится о тебе. Окажет любую поддержку, которая тебе будет нужна.

— Ага, знаю я, как он обо мне позаботится, — сухо сказала она. — Именно из-за него я и попала в эту передрягу.

— Он любит тебя, — я помахал рукой одному из работников поместья, который назвал мое имя в знак приветствия. — Вот почему я не мог сказать тебе, Фрэнки. Не мог поставить все это под угрозу. Я не мог рисковать ни тобой, ни детьми.

— Рисковать нами, как?

Я рассказал о сицилийцах, о том, что Алессио нашел меня в Малаге. Все, что произошло до сегодняшнего дня.

— Черт знает что. На тебя заключили два контракта?

— Да.

— Ты не боялся, что Алессио хотел убить тебя?

— Сначала. Но потом... мы полюбили друг друга.

— Ты влюбился в человека, которого послали убить тебя. Господи. У меня такое даже в голове не укладывается.

— Ой, да ладно, ты влюбилась в человека, который похитил тебя, чтобы отдать в жены мне. Так что моя история такая же хреновая, как и твоя.

— Кто его нанял? — она хихикнула и положила голову мне на плечо.

— Он мне не говорит.

— И тебя это устраивает?

Я доверял Алессио всеми фибрами души. Это было трудно объяснить, но меня больше не волновало прошлое. Впервые за много лет я задумался о будущем. И за это я должен поблагодарить Алессио.

— Я уверен, что в конце концов он мне расскажет, но я не волнуюсь.

— Фаусто не понравится такой ответ.

— Ну, Фаусто это никак не касается.

— Фаусто касается всё. Кто, как не ты, должен это знать.

И то верно, поэтому и планировал переехать в Малагу и основать свою собственную империю. Вместе с Алессио. Тогда я смогу возвращаться в Сидерно и навещать его, когда захочу и сколько захочу.

На моих губах заиграла улыбка. Никогда не думал, что смогу вернуть свою жизнь или найти другого мужчину, которого смогу полюбить. Но за последние несколько недель я добился и того, и другого.

— Как здорово снова видеть это глупое, влюбленное выражение на твоем лице, — сказала Фрэнки, когда мы шли по тропинке. — Прошло много времени, понимаешь?

— Он тебе понравится. Он отчасти Адам Драйвер, отчасти Джанлуиджи Буффон.

— Кто такой Джанлуиджи Буффон?

— Разве ты не изучала великих героев своей приемной страны? Да ладно Фрэнки, — я покачал головой, словно глубоко в ней разочаровался.

— Тогда это должен быть футболист. А если честно? Меня зацепил Адам Драйвер.

— Я так рад видеть, что ты не изменилась, — наклонившись, я поцеловал ее в макушку.

— Ну, я рада видеть, что ты изменился. Ты счастливее и светлее, а круги под глазами исчезли, выглядишь как человек, которого я впервые встретила тогда.

— Ты имеешь в виду, когда ты думала, что тебе придется выйти за меня замуж?

— Слава Богу, этого не случилось, — в поле зрения появился загон, и она помахала рукой, когда Раф увидел ее. — Мы бы сделали друг друга несчастными.

Честно говоря, я не мог себе этого представить, я любил ее как сестру. Что-то большее, чем это, было бы невозможно.

Мой мобильный зажужжал в кармане. Я достал его и увидел сообщение от Зио Марко.

Приходи в офис. Сейчас же.

Minchia! (Твою мать!) Что-то случилось между моим отцом и Алессио?

— Мне нужно идти, — сказал я Фрэнки. — Ты как себя чувствуешь нормально или вернешься со мной в замок?

— Я останусь здесь. Теперь, когда Раф меня увидел, он закатит истерику, если я попытаюсь уйти.

— Хорошо, увидимся позже. Найди меня, когда вернешься в дом, — наклонившись, я поцеловал ее в щеку.

Она пообещала, и я поспешил в сторону замка. Мне следовало присутствовать при их встрече. Нельзя было оставлять Алессио наедине с Фаусто. Отец наверняка допытывался у Алессио о его предыдущих делах, в том числе и о моем покушении.

Мне нужно пойти туда и объяснить ситуацию Фаусто. Алессио никогда не планировал убивать меня. Не совсем. Мне не угрожала опасность, а потом мы не могли оторваться друг от друга в Шотландии. Мой отец бы понял. Все это звучало гораздо хуже, чем на самом деле.

И мне нужно рассказать ему о том, что случилось в Палермо. Нино Бускетта и нарушенное перемирие.

Я трусцой поднялся на небольшой подъем, который вел к дому, через внутренний дворик, а потом оказался внутри. Звук ботинок эхом расходился от старой плитки, по полу, по которому я бегал вверх и вниз в детстве.

Я не стал стучать. Распахнул дверь и вошел внутрь. В комнате было смертельно тихо, как бывает после ссоры.

— Che c'è? (В чем дело?) — сразу же спросил я. Кто-то должен был ввести меня в курс дела прямо сейчас.

— Садись, figlio (сын), — сказал мой отец. Он откинулся в кресле, углы его лица стали резче, чем обычно. Марко выглядел напряженным, настороженным.

Алессио не встречался со мной взглядом.

Я сел на свободный стул рядом с Алессио. Мне бросилось в глаза, что он крепко сжимает подлокотники, костяшки его пальцев побелели. Мне было известно, что мой отец иногда может быть страшным, как черт, но я мог с ним справиться.

Протянув руку, я коснулся руки Алессио, пытаясь успокоить его. Он просто сидел совершенно неподвижно, застыв, поэтому я повернулся лицом к отцу.

— Папа, позволь мне все объяснить.