Цель неизвестна

– Совершено верно. Морфий, я назвал вытяжку по имени бога сна, просто обязан сработать схожим образом. Поэтому крайне важно, – для наглядности поднимаю палец, – не злоупотреблять прописыванием пациентам и длительным приемом. Только действительно нуждающимся и страдающим от боли. Не чаще трех-четырех раз в день в течение недели. И ни в коем случае не постоянно!

– Первый закон медицины, идущий от времен Гиппократа, гласит: не навреди! – с пафосом провозгласил Санхец.

Да он идеалист! Неужели в это время уже существовали? Впрочем, это к лучшему. Выходит, правильно выбрал в компаньоны. Не станет крысятничать из гордости и во исполнение клятвы. А навариться в особо крупных размерах мы оба сумеем. Монополия еще и не то позволит.

– И вот здесь меня ожидает большая неприятность, – объясняю вслух. – Стоит опубликовать метод – и найдется достаточное количество бесчестных людей, готовых специально подсаживать пациентов на морфий. Они станут приходить снова и снова, предлагая деньги в любом количестве. Мало кто устоит даже из честных людей.

– Я понимаю, – почти прошептал доктор. – Это огромный соблазн.

– Поэтому я не хочу выпускать из своих рук описание производства. И в то же время против совести не помочь страдающим, если я могу. Дилемма. Я оказываюсь в положении того самого осла, которому предоставлены два одинаковых угощения. И так нехорошо, и эдак не очень красиво. И я выбрал! Пока способ публиковаться не будет. И одновременно я хочу заключить соглашение с вами. Понимаете, мне не с руки бегать по пациентам и предлагать им свои услуги параллельно с врачами.

А вот теперь он насторожился и правильно сделал. Я же не похвастаться позвал, а затем навечно убрать в дальний ящик. Кроме всего остального, я не прочь не только отбить затраты, а еще и хорошо нажиться. Начинается самое важное. Репутация и финансы.

– Потому позже я подробно изложу, чего достиг, покажу практически и научу использованию соответствующего инструмента.

– А…

Теперь он не понял. А я ему еще один козырь предъявляю, выкладывая на стол шприц.

– Если вены резать, кровь идет под давлением. Сердце, сокращаясь, его толкает на манер насоса. И она постоянно переходит с места на место, в замкнутом круговороте.

– Это не доказано, – пробормотал он.

– Не буду вторгаться в высокие материи, просто я считаю и доказал, – это уже с нажимом, – что при введении напрямую в кровь лекарства действие происходит ничуть не хуже, а скорее лучше. Быстрее и в меньшей дозе.

– Вы проверяли вновь на себе?

– Ну да, – подтверждаю с запинкой.

Не сейчас и не в этом теле, но реально употребил под руководством Леона. И даже неоднократно, и не один морфий. Это было баловство, но все в жизни когда-нибудь отзывается. Так или иначе. На пользу моя прежняя дурь вышла.

– Чуть позже я подробно изложу, как пользоваться сим инструментом, а также любые интересующие вас подробности.

Вот тебе еще одна морковка. Если выйдет достаточно скоро, появятся готовые присоединиться к нашему договору другие желающие. Сейчас нужен прорыв, и я его дожму. Он не уйдет, отмахнувшись.

– В данный момент я должен быть уверен в вашем согласии соблюдать мои, – подчеркнуто, – правила в использовании сего порошка.

– Почему не Лесток? – очень логично спрашивает. Я с тем достаточно часто вижусь в последнее время, и опыта он должен иметь даже больше, чисто за счет возраста.

– Допустим, вы мне представляетесь более прогрессивным по взглядам, готовым сотрудничать даже с необразованным мужиком, и что гораздо важнее – честнее француза.

Он слегка усмехнулся. Лестока многие недолюбливали за высокомерие, хотя вроде на здешнем уровне не паршивее иных.

– Мне нужна подробная, исчерпывающая информация о применении морфия и последствиях. Тут есть некая сложность, пока мне ясная лишь в теории. Если взять мышь, найти приемлемую порцию морфия для сна и затем механически пересчитать на человека, ничего хорошего не выходит. Видимо, мы разные не только по весу. Это касается и собаки. Подозреваю, и с более крупными животными, лошадьми или слонами – то же. Я нашел подходящие цифры.

На самом деле я помнил написанное на ампулах. Да и разговор соответствующий состоялся, когда Леон добывал самостоятельно. Ничего особенного делать не потребовалось. Так, мелкая подгонка. С граммами здесь беда: еще не изобрели. Кубический дециметр воды в качестве килограмма веса тоже не канает. Сантиметр я откуда возьму?

В очередной раз спасибо императору Петру Первому, неизвестно зачем внедрившему в России дюйм. Кстати, я давно перестал маяться попытками выяснить – мой это мир или какой альтернативный. Ну дюйм, ну не было в мое время. Ну и что? Могли большевики, к примеру, отменить попутно с твердым знаком.

Зато я точно в курсе: инч – два с половиной сантиметра длина. Еще сотые доли присутствуют, но когда высчитываешь две сотых от грамма, уже не особо волнует. Главное, я сумел почти точно определить нужные параметры. И не потребовалось ни справочников, ни советов википедии. Труда это стоило немалого, от изобретения метода до измерительных приборов, – так ничего не дается даром.