Цель – профессор Краузе

– Я знаю, Рудик, немцы очень любят порядок. Я не подведу тебя, милый, я буду хорошей помощницей твоему отцу и лучшей женой на свете тебе. А еще я буду замечательной мамочкой, – Эми подошла к Рудольфу, повисла у него на шее. – Дорогой мой, я так соскучилась по тебе, может быть, мои ранки уже зажили, попроси отца, пусть он проверит, а то мне неудобно его просить о медосмотре, еще подумает не то, что надо.

– Хорошо, любовь моя, я ему сегодня намекну об этом. Эми и Рудольф спустились в столовую. Все домашние уже сидели за столом. Эми со всеми начала говорить на немецком языке. Этот язык для нее оказался несложным. Она помнила, сколько огорчений ей принес арабский язык, а немецкий она рассчитывала за десять сеансов знать так, как знают Рудольф и Магда.

– Генрих, может быть, сегодня в клинику вы отправитесь вместе со мной на машине? – спросила Эми.

– Нет, мотылек, я поеду на лошади, а тебя подвезет к воротам моих владений твой муж. Тебя пропустят, твой пропуск уже ждет тебя, да и Матильда тебя встретит.

– Почему, Генрих, вы предпочитаете лошадь машине? – Потому, мотылек, что лошадь живое существо, она понимает меня, я понимаю ее, я от нее получаю положительные эмоции, она мой хороший друг. А машина – железо. А я люблю общаться больше с живыми существами, чем с железяками, – улыбнулся Генрих и вышел.

Вышли следом и Рудольф с Эми. Они сели в машину и поехали. Свой первый рабочий день в инкубаторе Генриха Краузе Эми решила начать с обхода его владений. Матильда согласилась Эми проводить и все рассказать, что и как устроено в лабораториях доктора Краузе.

– Как ты думаешь, Эми, сколько мне лет?

– Матильда, я даже представить не могу, а угадать тем более, скажи сама.

– Мне на днях исполнилось сорок лет. Ты поверишь в это?

– Никогда, Матильда, ты выглядишь очень молодо, я бы не дала тебе больше двадцати пяти лет.

– Это заслуга Генриха. Я знаю, Эми, что я клон своей сестры Матильды, которую Генрих очень любил в молодости, он и меня назвал таким же именем. И знаю, что я получила жизнь благодаря стараниям Генриха, и он сделал меня нестареющей своей помощницей. Я обязана ему всем и очень его люблю. Вот наша первая лаборатория. Здесь мы проверяем клетки людей на их пригодность к жизни.

– А мои клетки тоже здесь?

– Да, Эми, твои клетки пока еще здесь. Но скоро мы их поместим в искусственную матку, и они начнут развиваться. Я покажу тебе позже, где находится инкубатор с зародышами. Идем встретим Генриха, сейчас подъедет, он любит, когда я его встречаю. У нас с ним такой ритуал, если я его встретила улыбкой, весь день у нас будет хорошим, если же я хмурая, Генрих будет сердиться. Сегодня я буду ему улыбаться.

– Ты такая славная, Матильда, как тебе удается все время сохранять равновесие и веселый нрав при такой сложной работе и таком строгом начальнике?

– Это он с виду такой строгий дома, чтобы Гретта лишний раз к нему не приставала, а на самом деле добрый и ласковый, как твой Рудик.

– Да, Рудик у меня очень ласковый и хороший, я в него влюбилась с первого взгляда. Он в меня тоже.

– Но в тебя, девочка, нельзя не влюбиться, ты само совершенство, видела бы ты, как на тебя смотрели все мужчины на свадьбе и завидовали молодому Краузе. А когда ты мэра к своим ногам положила, считай, что теперь весь город на твоей стороне будет. Я вот о чем хочу тебя спросить, Эми, ты будешь не против, если я и себе девочку из твоей клеточки выращу? Уж очень мне хочется иметь такую дочку, как ты.

– Я не против, Матильда, пусть у моих девочек будет сестричка и здесь в Аргентине. Ведь неизвестно, куда потом захочет уехать Рудик, может быть, в Англию к моему отцу. Но пока мы не увидим наших крошек и не подрастим их, я отсюда не сдвинусь, – проговорила Эми и посмотрела на Матильду, но та уже не слушала ее, она шла на встречу Генриху и улыбалась.

Эми не забыла надеть на себя подарок полковника – рубиновое ожерелье. Она у белого медицинского халата отвернула воротничок так, чтобы пара камешков выглядывала, камеры она включила еще в спальне. И теперь ее ожерелье не только переливалось всеми огнями солнечного дня, но и фиксировало каждое движение всего находящегося на расстоянии пятидесяти метров. Генрих сначала повел Эми в свой кабинет, показал, где что лежит, рассказал что для чего нужно. Она очень внимательно слушала и все запоминала. К вечеру она попросила Матильду осмотреть ее и сказать, зажили ранки или еще нет. Матильда осмотрела Эми и проговорила:

– Да у тебя даже следов не осталось от нашей операции, это, наверно, твои золотые пилюли так воздействуют на организм. Можешь сегодня порадовать Рудольфа и себя любовью.

– Спасибо, Матильда, за добрый совет, обязательно им воспользуюсь, – и засмеялась весело, словно ручьи побежали с гор этого удивительного городка, куда вход только по пропускам.

Но Эми удалось достать этот пропуск. И эйфория от успеха ее не покидала. На вилле Краузе Эми все время улыбалась и обнимала Рудольфа. За ужином она шепнула ему на ухо:

– У меня все в порядке, мой любимый, запрет снят. Рудольф улыбнулся в ответ:

– Значит, вся ночь сегодня моя?