Целая вечность и на минуту больше-1

— Потому что вчера осматривал вашу Крепость, которую относят к восьмому веку ваши же ученые, и обнаружил, что у основания такая же кладка, как и в Стене.

— Да, дважды два — четыре, максимум пять. Получается, надо ждать нового распоряжения Кабмина?

— Должно быть, так. Как у тебя дела?

— Не слишком хорошо, вам я не уделил должного внимания, а вы уже завтра улетаете. На работе полнейший завал, ну а дома… Ну вы сами видите, что творится дома.

— Это все из–за того, что ты дома почти не бываешь. Если ты будешь больше времени проводить с женой, то половина ваших проблем исчезнет.

— Да, но чтобы я бывал дома, мне должно этого хотеться. А мне совершенно не хочется делать таких стратегических ошибок.

— Честно говоря, Арслан, может быть, я должен говорить совершенно другие слова и искать другие решения, но то, что я вижу, заставляет меня думать, что для вас обоих наилучший выход развод. Да и для Медины тоже.

— Вы знаете, во–первых, моя жена никогда не даст развод, а во–вторых, мне страшно подумать, как это отразится на карьере.

— Ну, мы вернулись к тому, о чем я говорил несколько дней назад, и я не думаю, что, повторив все, что я говорил тебе тогда, я подтолкну тебя к решительным шагам. Ты должен прийти к этому сам. Кстати, через дорогу стоит девочка, которая машет одному из нас и улыбается. Мне она улыбалась бы так, будь я императором, но я не император, а следовательно, улыбается она тебе.

Оборачиваясь, я уже знал, что это Марьям. Она стояла на обочине и таращилась на меня во все глаза. Какой она все–таки еще ребенок. Черт! Придется знакомить с Сэнсэем. Ладно, морду кирпичом, и вперед. Дипломат стыда не знает.

— Здравствуй, Марьям!

— Добрый день, Арслан!

— А меня ты не хочешь представить этой чудесной леди?

— Конечно. Марьям, это мой учитель, господин Мурасаки. А это моя хорошая знакомая, Марьям.

При слове «знакомая» Ежик вздрогнула. Так, эту пилюлю надо подсластить:

— Надеюсь, в скором времени, мы станем друзьями.

Надо же, она у меня умная девочка, и руки сложила как положено, и поклонилась по–японски правильно. А какой безупречный английский. Молодец.

— Если б я был молод, я бы сделал все, чтобы оспорить право называться ее другом, но сейчас… Ах, почему мы с вами не встретились лет тридцать назад, Марьям?

Ежик смущенно засмеялась:

— Меня тогда еще на свете не было.

— Хочешь с нами пройтись?

— Разве что совсем недолго. У меня через час курсы французского.

Идя и вслушиваясь в болтовню Ежика и Сэнсэя, который явно был ею очарован, я никак не мог избавиться от мысли, как Ежик все успевает: работа, учеба, курсы французского. И явно пытается следить за собой. Плюс ко всему прочему женственность просто ключом брызжет. Если я буду пытаться от нее чего–то добиться, то буду последним человеком на свете. Уже по дороге домой Сэнсэй спросил у меня:

— А Марьям знает, что ты женат?

— Я не думаю, что это имеет принципиальное значение для нее. Она во мне больше друга и наставника видит, чем что–то личное.

— Ты меня обманываешь, себя или ее?

— Сэнсэй, если меня сейчас лишить этой отдушины, я взорвусь. Я ничего не могу с собой поделать, но со временем я справлюсь с ситуацией.

— Со временем ты создашь ситуацию. Мы уже почти приехали, я хочу пройтись пешком.

Это означало, что Сэнсэй пребывает в крайнем раздражении и ему хочется побыть одному. Ну вот, теперь и старика расстроил. К чему бы я не прикоснулся, все — рушится. Хорошо, хоть МИД стоит.

— Арслан, у нас проблема.

— В чем дело? Штаты нам объявили войну?

— Нет, а вот Казахстан может.

— Там же глава нашей общины вполне приличный человек. Что произошло?

— Сначала Тарана всех обзвонила и говорила, естественно, по–русски, а потом я отослал приглашение по факсу. На английском языке.

— Мы всем отсылаем приглашение на английском языке. Пока трагедии не вижу, все идет по сценарию.

— Он был последним из стран СНГ, кто не ответил, и я решил позвонить.

— Это ты молодец, Таране работу облегчил, перестань оттягивать момент, когда ты мне сообщишь в чем проблема.

— Позвонил ему на работу, и его помощник сказал, что раз в две недели приходит переводчик и переводит им все документы на русский язык. Но сейчас он болеет и не известно, когда выздоровеет. Так что если мы хотим, чтобы нам ответили надо приглашение отослать на русском. Или ждать.

— Так отправлять документы не на английском за границу мы не имеем права, так что подождем. А почему у тебя лицо вытянутое?

— Потому что глава нашей общины в Таможенном комитете Казахстана работает, третье лицо.

— Да, таможенник, не знающий английского, это круто. Об этом доложить министру я не могу. Звонишь им и пересказываешь текст приглашения на русском. Пусть назовут это дело телефонограммой. Добро пожаловать в тридцатые года прошлого столетия.

Уже вечером Мехти мне сообщил, что в Казахстане телефонограмму приняли, зарегистрировали и пообещали в течение трех дней ответить.

Глава ХII. 18 февраля 2011 г. Пятница. День двенадцатый

— Сэнсэй, эти пять дней так промелькнули, вы уже улетаете, а мы так и не успели пообщаться толком.