Целебный яд

— Инки были очень сильны, сеньор! Инки — великое государство! Индейцы были тогда счастливы!

— Счастливы? Откуда ты взял, что они были счастливы? Так же счастливы, как и сейчас! — ответил Мюллер, с интересом рассматривая памятники древней культуры инков.

— Индейцы строили каналы, у них было много земли, много кукурузы.

— Эх ты, Пепе! Как ты наивен, — прервал его восторги Мюллер. — Знаешь ли, кто тогда управлял этим огромным государством, кто пользовался его богатствами? Индейцы работали, но на кого? На себя они имели право работать только три месяца в году, а остальные девять месяцев гнули спины на царя, на жрецов, на храмы.

Копыта мулов гулко цокали по квадратным камням мостовой Куско, сохранившейся еще со времен инков. Мюллер с любопытством оглядывался вокруг. Когда-то многие из этих улиц были вымощены серебром. По ним ступали подкованные серебром мулы. А вот и громадный дворец Колкампаты, толстые стены которого сложены из плоских кирпичей и крупных вулканических камней. Зубчатые башни возвышались над стенами, в которых были проделаны маленькие отверстия. Не покажется ли в одном из них прекрасное бронзовое лицо молодой инки с золотой диадемой на голове? Либо суровый воин с копьем или секирой в руке?

„Индейцы были тогда счастливы!“ Как наивен Пепе! Если бы он знал, сколько крови было пролито на улицах Куско, в Экуадоре, Перу, Боливии, Северном Чили, в Северо-западной Аргентине, во всех этих странах, когда-то входивших в огромное царство могучих и загадочных инков!..

Появившиеся в XI веке откуда-то с севера инки, кровью и железом безжалостно подавляя сопротивление местного населения, быстро овладели огромной территорией и образовали на ней могущественное государство.

Они были умны, дальновидны и хорошо понимали, что одной только силой не смогут удержать в подчинении племена на такой огромной территории. Поэтому они сохранили власть местных вождей-кураков и старые народные обычаи. Кураки превратились в их союзников и начали посылать своих сыновей на воспитание во дворец царя инков.

Инки были господствующим классом и никаким трудом не занимались. Работали только порабощенные индейцы. Царские чиновники распределяли все блага, назначали людей на работу и держали всех под своим контролем. Даже одежда выдавалась в соответствии с социальным положением и возрастом каждого. Никто не имел права бросить свою работу или переселиться в другое место.

„…По улицам Куско в разных направлениях спешат люди. Идут караваны тяжело нагруженных лам. Но вот люди разбегаются в разные стороны. Лам отводят в сторону к каменным стенам домов. Показывается военный отряд. Впереди идут воины в коротких туниках, вооруженные пращами и короткими бронзовыми мечами[52]. Это готовые к бою передовые отряды.

За ними следуют вооруженные топорами и палицами воины. Шествие замыкают метатели копий.

Все смотрят на них со страхом. Воины утомлены долгим переходом. Их лица и одежда покрыты пылью. Некоторые из них ранены, они еле передвигают ноги по каменной мостовой Куско. Но взгляд их дерзок и смел. Они возвращаются после тяжелой битвы и на ламах и мулах везут захваченную добычу. За ними плетутся жалкие пленные.

В знак того, что они стали рабами, у них на шее, как у животных, повязаны веревки.

Во главе колонны идет молодой предводитель и высоко над головой несет знак солнца — большой золотой диск с сверкающими лучами. Солнце — это великий бог инков, Манко Капак, основатель династии и государства…“

Мюллер очнулся. Видение исчезло. Мулы остановились, они ждали, чтобы их развьючили.

— Приехали, сеньор!

— Что, приехали, Пепе? — рассеянно спросил Мюллер.

— Стой! Кто идет? — голос прозвучал властно и решительно. Оба путешественника остановились. Казус, бежавший в хвосте колонны, выскочил с громким лаем вперед. Мюллер попытался было его удержать, но собака, вырвавшись, бросилась к росшим у обочины дороги деревьям и скрылась в кустах. Мюллер кинулся за ней, но в этот момент раздался выстрел. Казус подскочил, словно подброшенный какой-то невидимой силой, и перевернулся в воздухе. Пуля попала ему в голову точно между глаз. Он несколько раз дернулся и застыл.

С обеих сторон дороги из кустарника показались стволы ружей. Затем из кустов на дорогу выскочило несколько боливийских солдат, а за ними вышел офицер. Его ружье еще дымилось от выстрела.

— Вам не стыдно? — гневно крикнул ему Мюллер. — Почему вы убили ни в чем не повинную собаку?

— Тихо, не волнуйтесь! — сухо ответил ему офицер. — Вы знаете, где находитесь?

Начался длинный мучительный допрос.

— Вы утверждаете, что сбились с пути? Кто вам поверит? Вы, должно быть, контрабандисты или революционеры! Идите за мной! — Офицер подал команду, и солдаты, окружив небольшой караван, повели его к пограничному посту.

На заставе допрос продолжался:

— Откуда вы прибыли? — строго спросил офицер.

— Из Перу.

— Это я уже слыхал, но с какой целью?

— Я немецкий ученый, натуралист. Изучаю флору перуанских Анд. А это мой слуга. Пепе. Вот мой паспорт.

Черные брови боливийца нахмурились. Не глядя на паспорт, он резко возразил: