Целестина, или Шестое чувство

- Наш дедушка тоже читает Руссо, - вмешалась Цеся в порыве местного патриотизма.

- Дедушка! - фыркнула Юлия. - Дедушка читает Вольтера. Кроме того, он читает ради пополнения своего образования, а тот, представь себе, просто наслаждается.

- Юлька! - хором закричали из комнаты.

- Иду! - сладким голоском откликнулась Юлия. - Так что помните, прошипела она, адресуясь главным образом к Цесе, - все должно быть на уровне. Цеська, прибери кухню, чтобы мне не пришлось краснеть. Мама, извини, конечно, но... ты бы не могла надеть свое красивое платье...

Мама язвительно усмехнулась, и ее черные глаза весело блеснули.

- С воротничком вот беда, - сказала она. - К этому бы платью да брабантские кружева, n'est pas[4]?

- Юлька! Юль-ка! - скандировали в комнате.

Юлька повернулась, грозно сверкнула смоляными глазами и исчезла. Маму вдруг осенило.

- Знаю! - прошептала она. - Знаю! Я знаю, где машинка! - И где же? поинтересовалась Цеся. - Это я по ассоциации с графиней и коврижкой... Сама же осенью спрятала ее в старую форму для коврижки и поставила на полку под лестницей.

И мать с дочерью, не сговариваясь, одновременно устремились к двери, ведущей на чердак. И действительно, в нише под лестницей лежала завернутая в бумагу пропажа.

- Но это же мясорубка! - заметила Цеся.

- Мясорубка - для мака, - популярно объяснила мама. - Беги к Юле, скажи, что через две минуты можно начинать. Кстати, не понимаю, почему они из этого устраивают целое представление?

Прибранная кухня выглядела вполне прилично. Мама положила мясорубку на стол и побежала в дальнюю комнату за горшочком с многоножкой, который должен был придать скромному интерьеру б торжественный вид. Однако, возвращаясь, она услышала голоса Юлиных друзей, доносящиеся уже из кухонных недр, вследствие чего отставила многоножку за ненадобностью и на цыпочках подкралась к двери, чтобы поглядеть на этого замечательного Толека.

Она увидела кудлатого лупоглазого блондинчика с большими розовыми ушами, и ее материнское сердце сжалось от разочарования. . ее прелестная дочка - и этот смешной гномик? Несчастная Юлия, где у нее глаза? Ну нет! Лучше уж второй, бородатый, хотя тоже, пожалуй, мелковат...

Впрочем, какой он ни есть с виду, этот блондинчик, а личность явно незаурядная. Мама Жак убедилась в этом, едва он заговорил. Голос у Толека был мощный и звучный, хотя и совсем не громкий. И все сразу умолкали, глядя на него с уважением.

- Ну так что, начнем? - сказал он. - Мне скоро уходить, мама ж

- Да, да, начнем, - поддержала его Юлия с притворным оживлением. - А завтра я всех приглашаю на пирог с маком! - Ее пламенный взор, устремленный на Толека, говорил: "Тебя приглашаю", и у мамы Жак опять сжалось сердце. И она решила полюбить Толека, невзирая на розовые уши.

Юлия, не отрывая глаз от своего белобрысого, прикрутила мясорубку к столу.

- Готово, - объявила она и взялась за решето с маком.

В эту минуту мама Жак сообразила, что не успела помыть мясорубку.

"В конце концов, - подумала она, немного пыли в пироге с маком..." Однако в душе у нее шевельнулось недоброе предчувствие.

- Симпатичная рыжеволосая Кристина накладывала мак в мясорубку. Толек крутил ручку. Первые обороты дались ему с трудом.

- Погоди, погоди, - сказала Кристина, глядя на решетку мясорубки, - там что-то застряло...

Если б Юлия обладала даром предвидения, она бы немедленно придумала для своих друзей другое развлечение. Мама Жак замерла под дверью. Рыжеволосая Кристина разобрала мясорубку, и вдруг кухня огласилась всеобщим воплем отвращения.

- Что это! - перекрыл всех страшный голос Юлии.

- Дохлая мышь, - ответил Толек, исследуя останки с холодным любопытством ученого. - Совершенно высохшая. Юль, откуда ты взяла такую мумию?

- Приятного аппетита, - сказал бородач и загоготал.

Воцарилась неловкая тишина. Бородач, внезапно смутившись, кашлянул и начал забавляться вилкой.

Сильное напряжение, хладевшее Юлией уже несколько часов, неминуемо должно было разрядиться каким-нибудь взрывом. Позорная находка в мясорубке послужила последним толчком: Юлия истерически расхохоталась, но смех быстро сменился не менее истерическим плачем. Гости повертелись еще минутку на кухне и после нескольких безуспешных попыток успокоить ее или рассмешить удалились, разводя руками.

Рыдающая Юлия осталась одна, если не считать покойницы мышки в мясорубке и притаившейся за дверью мамы.

11

Рождественский вечер получился невеселый. После вчерашнего происшествия Юлия погрузилась в состояние глубочайшего уныния, и ощущение безысходности передалось остальным членам семьи. Один Бобик был в прекрасном настроении - он сам зажег все свечки на елке и ухитрился закапать ковер стеарином.