Целитель #04 - Новый путь

Молодая женщина не успела заскучать в тишине и покое – подъехал кортеж. Гаишная машина, покрякав напоследок, отъехала дальше по улице, пропуская в ворота громадный «ЗиЛ» с зеленоватыми пуленепробиваемыми стеклами и черную «Волгу» сопровождения. Шустрые ребята из кагэбэшной «девятки» мигом все проверили, и отец в расстегнутом пальто, поправляя шапку «пирожок», зашагал к дому.

Хлопнула дверь, и разнесся гулкий голос:

– Наташка, здорово!

– Привет ответственным работникам!

Романов хохотнул, скидывая пальто.

– Ты одна?

– Лёва завтра обещал подъехать, у них там опять аврал… – Натальины губы тронулись в изгиб: – Поздравляю, папочка, быть тебе дедушкой!

– Да ты что! – расцвел «хозяин Ленинграда». – Ну, молодцы какие! А кто – гаврик или гаврица?

– Вроде мальчик.

– Внук – это хорошо… Но я и на внучку согласен. Привык к девчонкам! Хе-хе…

– Ой, папочка, чуть не забыла… – Вскочив с кресла, Наталья порылась в сумочке и выудила письмо. – Это тебе!

– Мне? – Легкое замешательство собрало морщинки на челе первого секретаря обкома. – От кого?

– Ой! Вот балда, я даже не спросила, как его зовут!

Волнуясь, дочь передала отцу подробности утрешнего происшествия. Романов опасливо взял в руки пакет.

– Ла-адно, разберемся! – Улыбнувшись с натужной веселостью, он бодро поинтересовался: – Ужинать будешь?

– За себя и за того парня! – развеселилась Наталья.

В начале первого она покинула спальню, чтобы попить, и заметила полосу приглушенного света, тянувшуюся из кабинета. Приблизившись на цыпочках, женщина переступила порог, кутаясь в теплый халат.

Отец раскинулся в мякоти кресла, накинув плед. В руке он держал несколько листков желтоватой писчей бумаги с набитым текстом. Листки подрагивали.

– Ты чего не спишь? – громко зашептала Наталья.

– Разбираюсь, – хмыкнул Романов, откидываясь на спинку, и возбужденно тряхнул письмом. – Это как у моряков лоция! Я теперь обойду все рифы и мели, Наташка! А вражин-то у меня, а вражин… Целый список!

– И что теперь делать? – Голос у дочери заметно упадал.

– Расти, Наташка, расти! – молодо рассмеялся отец. – Как та улитка на склоне: «Вверх, вверх, до самых высот!»

Глава 7

Суббота 8 ноября 1975 года, поздно вечером

Рига, борт БПК «Сторожевой»

Валерий Саблин прерывисто вздохнул и рукою отер лицо. Пальцы ощутимо дрожали, но в темном кинозале не разглядишь слабину. Глядя на экран, где усатый боцман с броненосца «Потемкин» грозил «ахвицерам»[31], Валерий неслышно выдохнул:

– Пора!

Оставив за спиной тихо стрекочущую черноту, пронизанную лучом киноустановки и матросским говором, он выскользнул за дверь.

Увалень вахтенный потянулся во фрунт и гаркнул:

– Товарищ капитан третьего ранга!..

– Тише ты! – цыкнул на него Саблин. – Ну и глотка у тебя, Сивков.

Матрос гордо улыбнулся, загудев:

– Так точно!

Замполит не особо углублялся в стальные недра корабля, соратник скучал рядом – старший матрос Шеин, библиотекарь, художник-оформитель и киномеханик в одном лице.

– Саня, привет, – бросил Валерий, пригибаясь под гудящей трубой.

– Здравия желаю! – живо отозвался Шеин. Оставаясь в душе человеком глубоко штатским, он находил особое очарование в уставных фразочках.

– Сегодня, Саня! – выговорил Саблин непослушными губами. – Сегодня! Промедление смерти подобно. И день, день какой!

«Очень удачно наметилось докование в Лиепае, – запульсировала юркая мыслишка, – половина офицеров в отпуске! Ни старпома нету, ни парторга…»

– Ну-у… да, прям «Аврора» в октябре, – согласился киномеханик, нервно барабаня по жестяной банке с пленкой. Одно дело – болтать о революции, и совсем другое – быть революционером. – С‑слушайте… Я только с‑сейчас понял… Так вы специально, что ли, из командиров в замполиты подались?

– Что ли, – кивнул Валерий. Глаза его возбужденно блестели, а кончики губ то и дело вздрагивали, словно не решаясь улыбнуться. – Надо было кончать с теорией и становиться практиком. А лучше корабля, думаю, трибуны не найдешь! Да и Балтийское самое подходящее из морей – оно же в центре Европы… Ты готов?

– Так точно! – с удовольствием отчеканил Шеин.

– Тогда ступай на пост гидроакустиков. План действий: идем на Кронштадт, а потом в Ленинград – город трех революций. Пора нам, Саня, четвертую затеять!

Печатая шаг, лишь бы сбить противную дрожь, Саблин промаршировал к каюте командира корабля и постучался. Глухо донеслось приглашение войти.

– Товарищ капитан второго ранга! – четко обратился замполит, переступив высокий комингс. – Разрешите доложить!

Анатолий Потульный посмотрел на него с легким удивлением.

– Отчего вдруг такая армейщина, Валерий Михалыч? – добродушно проворчал он, накидывая китель. – Ладно, докладывай.

– В помещении поста гидроакустиков мною замечены страшные беспорядки!

– Что именно? – зарычал кавторанг.

– Я прошу вас пройти и посмотреть. Словами это не передать!

– Ч‑черт бы их… – Командир корабля, на ходу застегивая китель, ринулся вон, на нижнюю палубу, к носовой выгородке.

Не замечая бледного Шеина, Потульный ссыпался по трапу на пост, и библиотекарь тут же захлопнул дверь.