Целитель #07

Аидже ломил, изнемогая, но зло, подавляя и плоть, и дух. Мне приходилось отступать, а сил противиться все меньше и меньше… От крайнего напряжения дрожали мышцы, хотелось кричать, надсадно и долго, но лишь клекот вырывался из пережатого горла.

Неужто конец?

Вот же ж глупость какая! На крайнем подъеме ярости я резко, рывком усилил напор — индеец открыл рот, хапая воздух, и обессиленно привалился спиной к краснокорому стволу. И тут мои лопатки уперлись в штакетник. Всё. Отступать больше некуда.

Глаза открылись с трудом.

«Поднимите мне веки!» — аукнулось давнее.

И это было последним, что колыхнулось в сознании — я сползал, спиною скользя по штакетнику. Вниз. В снег. Во тьму.

Среда, 1 февраля. День

Москва, улица Грановского

Очухаться в больнице приходилось в прошлой жизни, после ранения на срочной. Вот так же лежал под тонким одеялом и моргал, глядя в белый потолок. В приоткрытую форточку задувал свежий воздух, но перебить запашок лизола, сей неистребимый больничный дух, сквозняку не удавалось.

Я скосил глаза. Да-а… В крайний раз, помню, рядом, на скрипучем стуле сидела суматошная медсестра, а нынче…

Я пристально, с неким болезненным любопытством оглядел сгорбившегося Аидже. Опустив веки, шепча неслышное, индеец водил руками надо мной, словно разглаживая одеяло.

Кожа медного оттенка на его лице натянулась, а щеки запали — видать, наша дуэль досталась недешево. Почувствовав мой взгляд, бразильский целитель выпрямился в смятении.

— Приветствую тебя, краснокожий брат мой, — ляпнул я, не думая.

Индеец ссутулился, опуская плечи, и заговорил — глухо, отводя зрачки:

— Ты — другой. Не такой, как все. Любой, обретший Силу, дорожит ею, как высшим сокровищем, и лишь ты щедро делился. Узнав об этом, я не поверил, но твои девушки сами нашли нас… — помолчав, он продолжил, по-прежнему не глядя на меня: — Если бы я не был отягощен злом, как ты, то не убил бы твоего наставника и не вступил бы в схватку с тобой. Ты тоже не добр — я ощутил твою безжалостность и беспощадность. Но подлости, но корысти лишен. Ведь ты мог истерзать меня болью и, пока я корчился в муках, убить!

Аидже покачал головой, переживая давешнее.

— Ты одержал верх надо мною, и победил честно, — он впервые посмотрел мне в глаза. — Я передал тебе много Силы. Я заслужил смерть и безропотно приму ее…

Индеец сполз со стула, становясь на колени и покорно склоняя голову.

— Еще чего не хватало! — забрюзжал я. — Встань!

На меня вновь уставились обсидиановые, диковатые глаза.

— Тогда позволь хотя бы служить тебе! — в голосе Аидже звучала настоящая мольба, и я не мог отказать ему.

Конечно, советское воспитание не позволяло заводить слуг, однако индеец нес в себе совершенно иную ментальность — варварскую, дикарскую, первобытную. Он сумеет прочесть «Моральный кодекс строителя коммунизма», но сути его не уразумеет.

— Тебя направил Дэвид Рокфеллер? — спросил я, поглядывая на «Пятницу».

— Да, богатого белого звали так.

— Тогда… — наскоро обдумав, я изложил задание, и Аидже, просветленный и вдохновленный, поднялся с колен.

— Я всё сделаю в точности, как ты велишь, — с киношной индейской торжественностью объявил он, удаляясь.

Дверь в палату закрылась, и тут же отворилась снова, пропуская светило медицины. Осмотревшись, глянув за окно, я узнал «кремлевку», а в здешний штат кого попало не берут.

— Ну-с, — бодро начало светило, щупая мой пульс. — Во-от, совсем другое дело! Юность берет свое… О-хо-хо…

— Доктор, а что со мною было? — с любопытством осведомился я.

— Сильнейшее нервное истощение, молодой человек, — тон медика был серьезен. — Природу его выяснить нам не удалось — уже на следующий день все анализы пришли в норму…

— А индеец?

— Какой индеец? — рассеянно поинтересовался врач.

— А кто перед вами выходил из палаты?

— Никто! — удивился медик, и захихикал. — Э-э, батенька, спросонья чего только не померещится! Попейте-ка вы витаминчики! Кстати, к вам посетители… Посетительницы! Сильнодействующее средство, скажу я вам. Особенно в вашем чудном возрасте! Ну-с, выздоравливайте!

Светило вышло, и приоткрытая дверь донесла радостный гомон. В следующую секунду палату заполнил мой эгрегор. Светлана, Наташа, Аля, Тимоша… Девушки бесцеремонно уселись на мою койку, и с обеих сторон ко мне потянулись ласковые губы и ладоши.

— Ты нас так напугал! — с чувством выговорила Света.

— Сбежал, главное, — начала Зина негодующе, но шмыгнула носом, и жалобно затянула: — Мы же переживаем, наверное!

— Хорошо еще Женька знал, где искать! — воскликнула Наташа. — Сразу метнулся в Малаховку. Ну, и я с ним… Как раз успели! Там какой-то местный… на алтайца похож, или на шорца, смуглый такой… уже в «скорую» садился, а нас не пустили! Правда, сказали адрес…

— Ой, мы-то думали — в «Склиф», — подхватила Альбина, — а они вон куда! Говорят, из Кремля звонили!

— Простите, девчонки! — покаялся я. — Но, правда, не хотел вас впутывать. Слишком опасно! Да и Жеку тоже… Как представлю, что Маша одна останется…