Целитель 9

На меня обрушились сотни подобных историй. Я чувствовал, как дрожит моя душа под этим натиском. Чувствовал, как обогащается понимание происходящего, открываются секреты разных профессий. Я просматривал весь этот чужой опыт, выделял важное для себя, аккумулировал.

Тяжёлый, трудоёмкий процесс, который менял меня.

* * *

В себя я пришёл спустя двенадцать дней, уже в столице. Всё это время Эмма выхаживала меня. Вот и сейчас, когда я в очередной раз проснулся, но для разнообразия с ясным умом и в трезвой памяти, она находилась рядом.

— Элор? — обратилась она ко мне.

— Экспресс-курс посвящения в мудрецы закончился, — пошутил я и добавил неуверенно: — Вроде бы.

— Мне кажется, или у тебя интонации поменялись? Да и в тяге к неуместным шуткам ты раньше замечен не был.

— Вини в этом память предка. Был у меня в роду один весельчак, пивовар. Его семью, кроме дочери, убили, пивоварню сожгли. Сам он отправился на войну и успел там выделиться. В том числе странным, чёрным юмором к месту и не к месту.

Говоря об этом, я вкус пива на губах ощутил. Странная эта штука, память крови.

— Так ты теперь — это ты или древний пивовар? — изогнула бровь Эмма.

Я огляделся, понял, что мы находимся у меня в квартире, отметил, что Эмма в домашний халат одета, и что пахнет чем-то вкусным.

— Хороший вопрос, — подавил я желание пошутить. — Наверное, мне потребуется какое-то время, чтобы прийти в себя. Что на обед?

— Ужин. Почти вечер на дворе. Ты весь день проспал. Ну, или всю неделю, тут как посмотреть. Народ волнуется. Князь тоже выказал беспокойство, что с главным героем происходит.

— Много я пропустил?

— Если не считать новостей про то, что король с армией мертвецов разрушил несколько крупных городов, попутно разнося всю инфраструктуру с заводами и электростанциями, то ничего такого.

— Насколько всё плохо?

— Очнулся ты очень вовремя. Нас снова приглашают принять участие в охоте. Есть мнение, что король движется к очередному крупному городу. Он особо не спешит, будет там через неделю. В этом городе собралось множество беженцев, так что…

— Их эвакуируют?

— Куда? Там миллионы людей, которые остались без дома.

— К нам?

— Как вариант. Осталось только объяснить им самим, что нужно бежать дальше, — ответила Эмма.

Дав понять, что не всё так просто.

Глава 20

Эмма накормила меня ужином, и я отправился мыться. Глянув в зеркало, обнаружил, что за эти дни исхудал. Тело у меня совсем уж жилистым сделалось, не помешало бы отъесться.

О том, что объявилась богиня, я тоже рассказал, как вернулся.

— Вот, значит, как, — ответила Эмма. — Получается, это моя вина.

— Ну, я последний, кто тебя будет винить, — сказал я мягко.

Эмма хмыкнула, но на этом моменте внимание заострять не стала. Послушала, что узнал. Криво усмехнулась, услышав, что она потомок богов.

— Как будто лично мне с этого есть толк, — высказалась она.

— Есть или нет, но забавно, — улыбнулся я.

Рассказал ей и про методы работы с памятью, как отсекать лишнее и не выжечь себе мозги.

— Надо методичку подготовить, для остальных. Раз уж у орденцев тоже память, бывает, пробуждается.

— Сделаю, — пообещала она.

А там и сам послушал, что происходило, какие новости. В этот вечер никуда не пошли, а утром первым делом посетил базу ордена. Где отметился, показался людям, чтобы поднять мораль, и переговорил с командирским составом. Всё шло своим чередом. Гвардеец и другие командиры занимались формированием чего-то единого из всей массы людей. Орден пытался переварить всех тех, кто к нам прибился. Я, когда цифру услышал, удивился. Пять тысяч. Вчера перевалили через эту отметку. Это при том, что костяк составлял двести человек — все те, кто перешёл на Кровь. Было ещё под сотню тех, кто приближался к этому, но всё равно удручающе мало. Промолчу про мёртвых, но, даже с точки зрения организации всех этих людей и их обучения, мы банально пока не могли переварить такое количество. То, что я выпал почти на две недели, а Эмма вместе со мной, только усугубило ситуацию.

Надо было исправлять, но и на это не было времени.

Долго задерживаться не стал и дальше выдвинулся к Кузнецову. Не самый очевидный выбор, но с князем Эмма договорилась встретиться вечером, для ордена вот так с ходу я ничего важного сделать не мог, а окончательно прийти в себя мне по-прежнему требовалось. В частности, размяться и опробовать все те идеи, которые я получил в ходе исследования памяти. Владимир Геннадьевич согласился побыть моим спарринг-партнёром и как следует меня погонял. Обошлось без резких прорывов. Вспомнить-увидеть, как оказалось, недостаточно. Нужно это ещё и отработать, довести до автоматизма, чтобы уверенно применять в бою.

— Вижу, что ты много нового пробовать пытаешься, — заметил Кузнецов. — Снова эти твои погружения в прошлые жизни?

— Снова они, — не стал я отрицать.

Кузнецов говорил прямо во время поединка. Я отвел его меч, попытался контратаковать, но не тут-то было.