Целитель чудовищ - 8

Спустя же пару дней, их нашел один из драконов, которого отправили для передачи сообщения.

Как оказалось, Ямато присоединился к Джишину и вторая часть выживших отправилась к Цитадели, попутно собирая новые силы для еще одного генерального сражения.

И здесь была некоторая проблема. Дайме Хигацудо яростно стоял на том, чтобы местом нового сражения выбрали его страну. Ведь всем было понятно, что пока идет подготовка, то родина водяного клана стремительно превращается в ничто.

Очевидно, что чего-то подобного желали и Мизуно. Терять свой дом, срываться с места, бросая все, что они зарабатывали долгими веками, это ужасно.

Тем не менее любому адекватному человеку было понятно, что они попросту не успеют собрать достаточно сил, чтобы вновь сразиться с хаосом. Вот почему многие самураи не спешили слушать призывы дайме, а намеривались сбежать вместе с воителями. В условиях продолжающегося апокалипсиса честь начинала значить все меньше и меньше.

К слову, вместе с различными ёкаями с Кейташи пошла и пока что оставшаяся единственной великий дух, Девятихвостая кицуне. Ее сестра ехала неподалеку под охраной в обозе. За прошедшие несколько дней она так и не проснулась, чем заставляла Стаса изрядно нервничать.

Все же биология ёкай, не смотря на общее сходство, все же отличалась от человеческих стандартов, поэтому землянин не мог дать никаких гарантий.

В итоге сложившееся положение вещей изрядно угнетало Лисицу, что в свою очередь заставляло напрягаться всех остальных.

Злость, ярость и ненависть иной раз так шибали от фигуры красноволосой женщины, что тряслись коленки даже у повидавших виды воителей. ЕЕ ёкаи и вовсе выглядели так, будто собирались броситься на любого, кто бросит на них косой взгляд.

Ёкаев Черепахи было меньше всех. После ранения их повелительницы они, потеряв контроль, бросились прямо на порядки хаоса, где почти все и полегли.

Хорошо хоть Девятихвостая никак не срывала своего раздражения на Стасе, понимая, что он делает все, что от него зависело. Кроме него было еще несколько уцелевших целителей, которые не эвакуировались с госпиталем, но их навыки явно были хуже.

Кроме забот о раненном великом духе, Стасу приходилось тратить много сил и времени на проверку и контроль плененного колдуна. Последнего, по приказу Кейташи несло несколько раздраженных Мизуно.

Хаосита привязали к носилкам с длинными ручками, чтобы он был как можно дальше от носильщиков, но даже так воители жаловались на подозрительные голоса в голове и головную боль.

Носильщиков приходилось менять, но ситуация раз за разом повторялась.

Положение усложняла и постоянная вонь его вечно разлагающегося тела. Она была столь сильна, что каким-то образом двигалась даже против ветра.

Когда-то, еще перед сражением, Ордынцев посчитал, что перевозка плененного хаосита равносильна самоубийству.

У судьбы злое чувство юмора, ведь теперь он именно этим и занимался.

И несмотря на все меры предосторожности, Стас видел, как даже в бессознательном состоянии колдун пытается раз за разом вырваться.

К счастью, после того, как они на время остановились в землях Мизуно, пока шел сбор семей воителей, у Стаса получилось хоть как-то увеличить надежность пленения.

С другой стороны, было понятно, что стоит им начать двигаться, как риск снова вернется. Именно поэтому, не смотря на ужасные условия, Стас упорно пытался работать с тем, что есть, здесь и сейчас.

В отличие от прошлого пойманного колдуна, в этот раз связь хаосита с неким неизвестным источником энергии, превосходила все, что он видел ранее.

Если в первом случае это была труба с руку толщиной, то во втором что-то наподобие магистрального трубопровода.

В этих обстоятельствах, мужчина упорно пытался докопаться до источника силы колдунов.

Все, что он знал, говорило ему, что они не должны иметь столько власти.

Будь они где-нибудь в царстве хаоса, безусловно, но не в мире, который обладал великолепной защитой против сил непостоянства.

Пока успехов не было, но Стас не терял надежды. Интуиция говорила землянину, что ответ на поставленный им самим вопрос, невероятно важен.

А Ордынцев привык доверять своей интуиции, считая ту продолжением своих собственных мыслей.

На фоне столь отвратительных новостей неудивительно, что многие упали духом. Сложно видеть хоть какие-то хорошие перспективы, когда каждый прошедший день играет на руку надвигающемуся со всех сторон хаосу.

Однако во всей этой непроглядной тьме был один неизменный лучик света, который очень бы удивился, если бы кто-то его так назвал.

Джун Сумада плевать хотел на возможный конец свет и свою собственную смерть.

Высший воитель ничуть не изменил своему обычному распорядку дня. Он все так же бухал, издевался над окружающими и убивал всякую залетную тварь хаоса или сумасшедшего ёкая, которым не повезло повстречаться им на пути.

И хоть Стас ни за что бы в этом не признался, но его неунывающий «пофигизм» очень помогал самому Ордынцеву держать себя в руках.

В эти трудные времена хотелось найти хоть что-то незыблемое.

Впрочем, неутолимый интерес Джуна к Земле, все еще изрядно раздражал.