Целитель (СИ)

— Александр Павлович, придется вам побыть одному десять минут, — обратился Егор к министру, — посмотрите пока телевизор, я скоро вернусь.

Сибирцев осмотрел больного и приказал спать. Сделав послойный разрез, он увидел опухоль желудка размерами с большой мужской кулак, которая проросла в нижний отдел пищевода практически перекрыв его просвет. Больной с трудом пил даже воду и питался последнее время через капельницу. Опухоль светилась ядовитым оттенком в его энергетических лучах и не хотела отслаиваться от здоровых тканей организма. Егор держал этот бесформенный комок левой рукой, правой освобождая от него жизнеспособные ткани. Словно липучка он цеплялся из последних возможностей за стенки желудка, не желая расставаться со своим насиженным местом. Наконец опухоль извлечена и брошена в целлофановый пакет. Сибирцев занялся метастазами в печени и поджелудочной железе, освобождая сдавленные кровеносные сосуды от инородного тела. Откачав асцитную жидкость из брюшной полости и уничтожив раковые клетки в лимфосистеме, он послойно зашил рану, не оставляя рубцов.

Проснувшись, больной сел на операционном столе, не понимая куда подевался его здоровенный живот. Чувствовал он себя хорошо и очень хотелось кушать.

— Господин Браун, — обратился к нему Сибирцев на не очень хорошем, но понятном английском, — операция прошла успешно, удалены опухоль в желудке, метастазы в печени и поджелудочной железе, жидкость из брюшной полости, почищена от раковых клеток лимфосистема. Любые лекарства теперь вам противопоказаны — это прошу запомнить. Ваши врачи посоветуют вам пройти курс противоопухолевой терапии с целью уничтожения злокачественных клеток в лимфоузлах, но они чистые и подобное лечение будет вредным.

Браун осматривал свой живот, не находя следов операции. Все как всегда, подумал Егор, может стоит оставлять небольшой рубец, а то больные не верят.

— Спасибо, доктор, я слышал, что после ваших операций не остается следов — теперь вижу сам, еще раз спасибо.

Он оделся и прошел в приемную. Рукосуев с удивлением отметил, что у него исчез живот и изменился цвет лица.

— Фантастика! — констатировал он.

— Теперь вы, Александр Павлович, прошу в операционную, — попросил Сибирцев.

— В операционную… зачем? — удивился он.

— У вас стеноз устья легочной артерии — вены шеи набухшие, слабость, сонливость, головокружение, одышка, сердцебиение, — ответил доктор, — разрежем, расширим, две минуты и никаких следов.

— Но я…

— Пойдемте, пойдемте, потом будете бегать, как мальчик.

Вскоре Доктор с Брауном и Рукосуевым вошли в дом. Лили уже познакомилась с детьми, но пока говорила с ними по-русски. Увидев отца она безмолвно заплакала — выпирающий живот исчез, а цвет лица приобрел свое естественное состояние. Она обняла папу и спросила о самочувствии.

— Кушать хочу, — ответил он с улыбкой, смахивая рукой ее слезы.

— Сейчас будем кушать, — пояснил Егор, — Тоня, налей, пожалуйста, господину Брауну полкружечки куриного бульона. Большего пока позволить не могу — желудок отвык от пищи, но через пару часов повторим обед с большей дозой.

В воскресенье Браун улетал вместе с Рукосуевым. Он уже принимал помаленьку любую пищу и никак не мог наесться. А Рукосуев чувствовал себя прекрасно, не страдая более ничем.

Лили быстро освоилась в доме Сибирцевых, выделенная комната ей понравилась, и она начала занятия с детьми. В доме теперь чаще говорили на английском, чем на русском языке. Она играла с детьми, разговаривая на своем языке, переводя на русский, чтобы было понятно. Учились все, в том числе и тетя Лили, как называли ее дети.

Тоня отнеслась к гувернантке настороженно, но никакой враждебности не проявляла. Люди притирались друг к другу, присматривались. За стол Лили садилась вместе со всеми, только Татьяна, нанятая поваром и домработницей никогда не обедала с семьей — успевала поесть во время готовки пищи. Тоня училась с ней вместе в школе и сейчас давала возможность заработка.

Дети всегда находились под присмотром Лили, что давало возможность Тоне всерьез заняться бизнесом. Доставленную аппаратуру устанавливали в одном из брошенных домов, а в соседнем доме обустраивалось складское помещение и холодильники. Тоня приобрела корейские рефрижератор и грузовичок с тентом грузоподъемностью три тонны, на которых стали работать ее отец и Воронов. ИП зарегистрировано, санэпидстанция дала разрешение на работу. Все обошлось Тоне в шесть миллионов рублей. Производительность по расчетам составляла двадцать тонн пельменей в месяц, могло быть и больше, но этого вполне хватало. Чистая прибыль без учета налогообложения составляла около четырех миллионов рублей ежемесячно. Минус шесть процентов УСН, итого три с половиной миллиона рублей железно по грубым подсчетам. За два месяца ИП оправдывало вложенные средства.

Тоня выбрала бренд «Пельмени докторские». Именно такое название вкладывалось в каждый пакет. Егор позвонил в город и договорился с руководителем самого крупного супермаркета.