Целители. Начало пути

Нел так привязалась к старику, что начала чувствовать за него ответственность. Присматривала за ним. Перетряхнула гардероб, выбросила всё откровенно ветхое. Приносила ему из Гарнара тёплые и красивые вещи. Пусть порадуется! Тем более, что никто не увидит, что там у него под мантией ректора, даже если это одежда с эльфийский узором!

Дома она ночевала остальные пять ночей в неделю. Мэй была счастлива и смеялась, что стала видеть маму даже чаще, когда та пошла учиться. Раньше она просиживала вечера в башне Гарды, а теперь с ней. Она, конечно, преувеличивала… Но то, что дочь спокойна и счастлива, было очевидно. И сердце Нел утешилось.

Прошёл только месяц после начала учёбы, а Элвин попросил познакомить его с Мэй. Нелли насторожилась. Старый маг посмеялся. Если нужно, он поклянётся, что Лавиль не заглянет к нему домой "на чай" в тот вечер. И она согласилась.

Мэйлин была счастлива! Ректор оказался именно таким, каким она его представляла: добрым и волшебным. Он показывал ей удивительные "фокусы" на лужайке перед домом, предварительно накрыв её куполом. И сам был, кажется, не в меньшем восторге, чем она, наблюдая за тем, на что способна магия.

Потом они пили чай и болтали у камина. Мэй с азартом рассказывала о последних опытах Эль. Как она помогает ей. О жизни замка. О том, что её тренирует старый Хельм, вместе с мальчиками. Хвалит её, ведь она пусть и слабее, но гораздо ловчее и быстрее любого парня.

Элвин спросил об Адельмаре. Мэй расплылась в улыбке и призналась, что он один из её любимцев. Старый маг, посмеиваясь, попросил перечислить других "любимцев". Мэйлин послушно перечислила тех, кого дормерцы называли, "самыми опасными тварями старого мира".

Элвин лишь уважительно покачал головой и уточнил, почему все её друзья такие сложные? Мэй вздохнула и призналась, что она сама такая. Нахмурила бровки и высказала ректору, своё соображение: простых людей нет. Любой может удивить.

Привела пример. Рассказала о том самом случае с поварятами. О драке с "храбрым" поварёнком:

— Мы друзья теперь. Так странно! Лиму стало стыдно, что его побила девчонка и он попросился к Хельму, — улыбнулась хитро. — А наставник "вытряхнул из него дурь". Нет! Он не бил его! Нет никого добрее Хельма!.. Ему, оказывается, скучно было. Лиму. Вот он и занимался глупостями. Теперь времени нет. Он работает, тренируется и присматривает за мной, пока мама тут.

Мэй трагично вздохнула:

— Все так старательно присматривают за мной, что я шагу ступить не могу. И скоро растолстею!

Элвин и Нелли расхохотались, а Мэй скоро заснула там же, в кресле у камина. С Аугусто под боком и безмятежной улыбкой на лице.

Элвин любовался девочкой. Попросил тихонько:

— Приводи её сюда иногда, Нел. Я уже стал забывать, какие прекрасные дети в Гарнаре. Свободные и счастливые. Добрые. Рядом с ней даже дышится легче…

— Вы ведь оттуда?

Вопрос вырвался сам по себе. Да ей и не нужен был ответ. Она знала и так. Старик кивнул:

— Ты правильно чувствуешь, дорогая. Я до сих пор помню запах утренних рос в долине. Холмы… Но я так давно не был там!.. И давно нет тех, кто мог бы помнить меня…

Нелли пошла дальше, как по тонкому льду:

— Вы ведь не можете оставить академию надолго?

Элвин задумчиво кивнул, а Нелли продолжила:

— Неужели её сердце остановится, если вы уйдёте в Гарнар на пол дня?

Элвин изумлённо посмотрел на девушку:

— Ты слышишь его?

Она осторожно кивнула:

— Сразу. Я думала, это нормально… Я, конечно, слышу его не всегда… Но иногда оно, как живое и переливается, как резервы Тай, Эни и Эль.

— Где ты видела сердце, Нелли?

Ректор выглядел как-то странно, испуганно что-ли. И она успокоила его:

— Я никому не сказала, и не скажу. Я поняла уже, что его не видят… А бьётся оно над центральной площадью академии… Ну, я и думала, что это нормально. В Гарнаре так же. Там на площади ведь родовая Стелла древних королей…

Элвин молчал. Долго. Смотрел на Нелли странно. А после попросил:

— Никому, Нел. Не только об академии, или о Гарнаре. А просто о том, что ты способна видеть это… И держи себя в руках. Пусть никто не догадывается, что ты способна видеть суть вещей. Это главное, чем обладали ведающие. То, к чему стремятся тёмные ведьмы, принося жертвы. Видеть суть вещей. Ведь в этом истинное могущество!..

Нелли стало и страшно, и смешно. Она и могущество! Какая разница, что она видит, что человек любит, что нет?.. Задумалась. А ещё она видит слабости… И, если бы у неё не было совести, она могла бы играть на них. Ведь слабости есть у всех…

Элвин потянулся и чуть дёрнул её за кудрявую прядь:

— Эй, нечего печалиться! Это же прекрасно, что мир наш просыпается. И ты — ещё один знак этого. Твоя Йли тоже. Удивительное дитя! Доброе, умное, сострадательное!

Ректор хохотнул:

— Можешь передать Альтее, что твоя Мэй тоже однажды получит стипендию. Потому как, уникальна!

А закончил на диво грустно:

— И с каким удовольствием я сам передал бы Лавилю, что он идиот. Лишить себя такой дочери!

Нелли нахмурилась:

— Это я. Я пожелала, чтобы он не знал.

Старый маг грустно улыбнулся: