Целители. Вслед за мечтой

— Мы всегда привлекательны, благодаря предкам! Ты, я, все, подобные нам! Ты мне лучше поясни, добросердечная дурочка, где ты увидела во мне что-то достойное?.. У меня, в связи с твоим диким высказыванием, возникнет минимум одна проблема из двух. Или доставлять тебя срочно в больницу с очередным срывом. Или пересматривать свой имидж.

Нел фыркнула:

— Всё в порядке с твоим имиджем, маньяк самоконтроля! И я в своём уме. Только не забывай, я хорошо знаю теперь "твоих" парней и то, как ты помогаешь им.

Аристократ скроил рожу ещё холоднее:

— О чём ты?

Нел не позволила сбить себя с мысли:

— Они уважают тебя по-настоящему. Привязаны к тебе. Такого не добиться угрозами и манипуляциями.

Высокородный закатил глаза и гнул своё:

— Значит, у тебя точно срыв!

Нел дёрнула его за рукав:

— Ну, же! Я не пойду мести языком по академии о твоих высоких моральных качествах, Даст! Я просто хочу, чтобы ты посмотрел на себя не предвзято. Хоть однажды!

Лицо юноши дрогнуло:

— Действительно, высокие качества и достоинства! После истории с Ильгой Вардис, ни у кого не осталось, я уверен, сомнений в качестве и характере моих достоинств!

Нел нахмурилась, заглянула в лицо высокородному. Напряжённо и доверительно заговорила:

— А что с Ильгой? То, что я люблю её, не значит, что я не способна увидеть очевидное. Тем более, что она сама признаёт это… В той истории виноваты все трое. Каждый в своей мере… И каждый пострадал…

— Особенно я! — холодно рассмеялся Даст.

Нел вдруг погладила его по рукаву, за который до сих пор держалась, чтобы не вырвался:

— Ты тоже пострадал, Даст. Раскаиваешься, мучаешься до сих пор. Я вижу. И знаю, как ты пытался помочь ей. Как помогаешь другим.

Парень вдруг дёрнулся, пытаясь то-ли вырваться, то-ли прекратить душевную хирургию. Не всерьёз, конечно. Он был сильнее Нел и скрутил бы её, если бы захотел. Тут же была просто реакция. На боль?..

Нел снова погладила его по руке. Ласково заглянула в глаза:

— Ты ведь только учишься быть нормальным, Даст? Я ведь не ошибаюсь? Я знаю, что не ошибаюсь, Даст! Как твой папаша изолировал тебя от людей и привязанностей? Менял слуг каждых пару месяцев? Наказывал их, если они проявляли к тебе хоть что-то? Не прячься, Даст! Я знаю, что так оно и было! А ещё издевательства и побои! И что ещё?

Дастон снова рванулся, теперь уже по-настоящему. Нел повисла на нём. Обняла и зашептала:

— Я понимаю, Даст! Я знаю! И хочу, чтобы ты тоже знал! Всегда знал! Ты не мерзок! Ты тоже жертва! Ты тоже учишься всему, что знают "нормальные": дружбе, привязанности, благородству. Ты ведь способен на благородство, Даст! И на привязанность! Ты ведь защищаешь меня, я знаю. Думаешь, я не засекла ребят, которые провожают нас с Айсой, "в бордель"?..

— Что за дурь вообще, таскаться туда? — буркнул он зло, но девушку с себя не стряхнул.

Нел хихикнула куда-то ему в грудь:

— Тебе досталась беспокойная игрушка, Даст!

— И неадекватная!

— Да, Даст… Ты заводишь себе самые странные и неадекватные игрушки, какие только можно представить. Чокнутая ведьма! Аристократы с ПТСР. Парень, которого регулярно бьёт отец и требует благодарить "за науку". Бастард, магия в котором так сильна, что он вызывает у высокородных дикую зависть и желание унизить…

Он расслабился, наконец. Нел не разорвала своё почти что объятие. Прислонилась к его груди головой:

— Спасибо тебе за Ниса, Даст! Ты так помог ему! И я не только об умении держать меч! Ты выстраиваешь его самоуважение. Воспитываешь его. Это удивительно, то, как ты чувствуешь его нужды, Даст!..

Высокородный стоял столбом до сих пор. Теперь же он очень аккуратно обнял ведающую, которая сумела увидеть его. По-братски обнял, хотя и хотелось иначе… Он не позволял мыслям двигаться в ту сторону. Отвлекался. И, как обычно, на злость. Ожесточённо бросил:

— А что остаётся, с этим твоим приятелем? С ним поступили несправедливо и бесчестно. Бросить такого, как он, значило обречь его на постоянные унижения и раннюю смерть!

Присутствие Нел грело. Он позволил себе наклонить голову и просто потереться лицом о её пушистую макушку. Глухо добавил:

— Я буду помогать ему и дальше. Чтобы он занял положенное ему место. И тебя буду защищать, моя самая странная игрушка. Я ведь до сих пор так и не разгадал, кто ты.

Нел тихонько рассмеялась, а он поцеловал её в ту самую макушку. Не удержался. И прошептал:

— Ты ведь знаешь…что Ленис тоже влюблён в тебя?

Нел вздрогнула. И вопрос её был страдальческим, вымученным каким-то:

— Ты ведь умный и хорошо знаешь, Ниса, Даст! Что мне делать? Я просто не знаю… И боюсь спросить у кого-то… Мне перестать дружить с ним, раз это не дружба?

Она смотрела на него, как ребёнок на взрослого и мудрого. А он криво усмехнулся в её наивные глаза:

— А с чего бы? Ты хоть Ленису не скажи ничего подобного!.. Дурочка ты, Нел! Ты всё время рвёшься и борешься за свободу. А другие как же? Разве они не должны быть свободными? Нис или я, или тот же Виллис, или Лавиль? Да кто угодно! Ты не обижаешь его, и этого довольно. Не играешь им. Ты вообще никем не играешь. Тебя можно уважать уже только за это…

Нел вдруг как-то надрывно вздохнула: