Целители. Вслед за мечтой

— Я ведь не могу разорваться! И не могу любить того, кого не люблю!

Он мягко погладил её по голове:

— Я понимаю это, Нел. Теперь понимаю. И веду себя очень смирно… Ты же видишь?..

Она покивала головой:

— Вижу…

Он снова поцеловал её в макушку. Целовал и перемежал поцелуи словами:

— Хотя, знала бы ты, Нел, как мне хотелось бы обнять тебя иначе… Поцеловать. И не отпустить уже никогда… Я потому и не целую тебя сейчас по-настоящему, что не смогу отпустить… Тем более, что я вёл себя, как урод и дурак с Ильгой, и с тобой. Сможешь ли ты когда-нибудь доверять мне хоть немного?..

— Я тогда чуть не умерла, Даст, — прошептала Нел доверительно.

Почему? Да, кто знает? Доверилась и всё. Он замер, обняв её сильнее, а она рассказала. Не всё, конечно:

— Я испугалась тогда… А следом ментальный срыв… Я голову себе камнем разбила, чтобы выключиться. Неудачно. Камень нашла неудачный…

Он понял, конечно, что это значило. Вздрогнул. Нел снова почти что повисла на нём и быстро закончила, чтобы успокоить беднягу:

— Всё обошлось, Даст! Я сумела позвать Лавиля. Он остановил кровь и подлечил меня… Я почему тебе рассказала?.. Ради доверия. И чтобы ты думал, когда планируешь свои многоходовки. Мы, твои игрушки, не такие выносливые, как ты…

Она хихикнула. Дастон не разделял её натужное веселье. Анализировал, хмуря брови:

— Понятно теперь, почему Лавиль смотрит на меня, словно убить готов. А ректор? Почему он не выдвинул обвинения или, хотя бы, не побеседовал со мной?

Догадался, конечно! Отодвинул девушку от себя. Заглянул ей в лицо:

— Ты ведь прикрыла меня? Нел! Ну, разве можно быть такой добросердечной дурой?

Нел "простодушно" улыбнулась:

— Что, высокородный? Я всего-то сказала правду! Ты не причинил мне никакого урона…

— А угрозы?

Она, наконец, заговорила серьёзно:

— Я потому и рассказала тебе, Даст, чтобы ты думал в следующий раз… И не погружайся в пучину самобичевания по макушку! Учись интриговать не так, как твой папаша, топором, а действовать мягче, филиграннее. Ты же умник! У тебя получится!

Он так странно смотрел на неё, что Нел зачастила:

— Ну, что смотришь? Конечно, умник! Я если хочешь знать, уверена, что ты многого достигнешь, Даст. И будешь намного лучше большинства советников короля. В тебе есть благородство и высота, пусть они и прячутся глубоко вот здесь!

Девушка шутливо ткнула кулачком туда, где билось сердце высокородного. Заполошно и натужно билось. Тяжело ему. И ей тяжело находиться рядом с ним. Он так зациклен на ней… Это плохо… И она прошептала:

— Ты же понимаешь, Даст…

— Что мне не светит с тобой никогда и ничего? Конечно, понимаю.

Нел моргнула, встрепенулась. И очнулась… Порадовалась. Слава богам! Она ведь едва не выболтала высокородному про свой короткий век. Хорошо, что он прервал её. Не нужно ему знать. Никому не нужно…

Только вот и смотреть равнодушно на то, как снова отвердевает и замыкается лицо аристократа, она не смогла. Прислонилась лбом к этому сильно бьющемуся сердцу и прошептала, кажется, только ему:

— Прости! Клянусь, я никогда не хотела, не хочу, и не захочу причинить тебе боль!

Он чуть встряхнул её. И своим "нормальным", холодным уже, как лёд, голосом приказал. Только она уже научилась слышать надрыв в этом голосе:

— Не разбрасывайся клятвами, дурочка! Думаешь, я не знаю, что ты готова любить и беречь любого? Даже такого, как я? Неспособного ни на что!

— Не говори о себе так! — попросила Нел сильно бьющееся сердце.

Высокородный колко рассмеялся. Обнял её, правда, так нежно, что стало тепло. От него вообще было тепло. И слова его были такими утешительными и удивительными:

— Я знаю свои возможности, Нел. Не знаю, способен ли я на нормальные отношения и привязанности. Но долг свой и долги я понимаю. Я сделаю всё, чтобы поправить то, что разрушил. Ильга и Авис будут вместе… И тебя, добросердечная дурочка, я буду защищать всегда. Не думай, что ты обязана мне хоть чем-то. Мне кажется, я буду счастлив уже тем, что ты жива где-то и счастлива. Жалко, если не со мной. Ну и что?.. Наверное, для меня невозможно счастье. Я, если быть честным, и не заслужил…

Нел не выдержала. Прямо в эти страдающие глаза и тяжело бьющемуся сердцу сказала, во что сама верила всем сердцем. И пообещала:

— Счастье не нужно заслуживать, Даст. Ему просто нужно учиться и не отталкивать его, не пугать, не предавать… Я желаю тебе, счастья, Даст! Будь счастлив!

Он с удивлением наблюдал, как золотистое облачко, что выдохнула Нел, присело на его кожу и впиталось, принеся с собой не только странное тепло, но и надежду на лучшее. Шепнул благоговейно:

— Это и есть желание ведающей?

Нел доверчиво улыбалась и сияла на него глазами:

— Ты увидел? Правда, это удивительно? Каждый раз сама поражаюсь, как это красиво!

Глава 41

Вечер получился у всех четверых подруг очень насыщенным. А у некоторых и ночь.

Ильга ушла с праздника одной из первых. Как только это нельзя было бы посчитать бегством. Не потому, что её тяготили люди и взгляды. У неё была гораздо более весомая причина. Приятная и грустная.