Целительница: другая (СИ)

— Вообще, чудесно. Не удивлюсь, что и с тобой, Ром, у нас найдутся общие знакомые. Хоть телефонными книжками обменивайся, чтоб вычислить взаимосвязи.

Смолин скривился в улыбке. Михайлов же умилялся Викиному настрою.

— Я слишком давно живу в Лозанне, в которой ты впервые, так что навряд ли. И в России года три как не был. Нет уже повода.

— А здесь чем занимаетесь? — заинтересованно спросил Смолин.

— Инновациями в сфере компьютерных технологий. Я не ваш клиент, мне самому нужны инвестиции, не кредиты.

— Я не поэтому спросил, мне стало интересно. Как вам Швейцария?

— Мне — хорошо. Это уже мой дом.

— Вы сразу это поняли?

— Нет, лет через семь.

— Я год в Швейцарии. Мне нравится, но остаться навсегда, я бы не хотел.

— Все зависит от целей и смыслов вашего пребывания в стране. У меня здесь дети родились и выросли, мне интересно здесь работать и в целом нравится страна. Я могу спокойно видеть и положительные и отрицательные стороны Швейцарской действительности, не сравнивая их с Российской.

— Ты совсем не скучаешь по России? — удивилась Вика.

— Если ты имеешь в виду скучать, как грустить? То так я не скучаю. При этом, Россия страна, в которой я родился и вырос. И я с теплом вспоминаю Новосибирск и Академгородок.

— Но ты не ездишь навестить своих друзей? — уточнила Вика.

— Мои друзья раскиданы по миру, а вот в Новосибе их как раз не осталось. Ты хоть на Ивана посмотри, даже он — величайший патриот, которого я знаю, живёт сейчас в Испании.

— Это временно, — заметил Иван. — Впрочем, мне там уже вполне комфортно.

— А я не знаю, смогла бы переехать или нет? — задумалась Пятницкая.

— Такие вопросы на пустом месте не решаются, только когда есть необходимость. Тебе сейчас бесполезно об этом размышлять, — сказал Климов.

— Тогда посоветуй мне что-нибудь местное, вкусное и калорийное, чтоб я наелась и точно ни о чем не думала.

— Возьми тартифлет, — закивал Роман. — Картошка, бекон, сливки и лук, запечённые под сыром, невероятно вкусно и сытно.

— То, что надо, спасибо!

***

Вечер был теплее прошлых. И всё же Вика сидела возле дома Климова на лавочке под цветущим деревом, закутавшись в плед. Смолин подошёл и сел рядом.

— Сидишь здесь в темноте, одна, почему?

— Как-то неприятно видеть, как вы все сдружились. Болтаете как закадычные друзья.

— Почему?

— Ты словно влез в мой мир без спроса. И вроде как тебя и обвинить не в чем, так как это получилось случайно. Только мне всё равно неприятно.

— Почему? — вновь искренне спросил Алексей.

— Мне было спокойно в этом доме, а теперь нет. Когда я смотрю на тебя, то иногда вспоминаю о Лене, и её колких сообщениях в мой адрес. Вспоминаю, как снова обманулась. Мне так хотелось верить, что я смогу стать счастливой.

— Прости, — с чувством сказал он. — Хочешь, я уйду?

— Хочу, — покивала головой Вика. Смолин был неподвижен. — Но ведь ты не уйдешь, — грустно отметила она.

— Я не хочу, Вик, — всё также искреннее сказал он. — Мне тоже хорошо в этом доме. И рядом с тобой. Климов невероятный человек. Да и Михайлов. Не мог и подумать. И я снова прошу тебя, не гони меня. Я ведь совсем один, здесь. И ты права, в моей карьере пауза. Я женат, но не люблю свою жену, и у нас нет взаимопонимания. Лишь миллион обид друг на друга и мои финансовые обязательства по обеспечению её и сына. Я вижу, как переношу наши с ней проблемы, на отношение к нему. Это невыносимо. И я трусливо сижу в Швейцарии и ничего не решаю.

Вика молчала, думая, что она тоже трусит начинать всё сначала. И ей просто везёт, что пока всё само волшебным образом разруливается.

— Я купил билеты в Москву. Лечу в следующее воскресенье. Хочешь, полетим вместе. Я куплю тебе билет. Не беспокойся о Лене, я с ней поговорил. И настоятельно рекомендовал не трогать тебя. А ещё договорился о встрече со своим шефом, поговорю с ним, насколько и на какую позицию возможно моё возвращение в Москву.

— Всё же не трусишь… — протянула Вика, отворачивая голову, чтоб Смолин не увидел слезы в её глазах. Какое же дикое чувство горечи обуяло её, что снова захотелось испариться.

— Тебе очень идёт новая прическа, хоть мне нравилось, что у тебя длинные волосы. Очень идёт.

Вика лишь прикрыла глаза, а когда открыла, то увидела Виктора, сидевшего рядом, так же как Смолин, только по другую руку. Поспелов внимательно смотрел на неё, словно тоже видел. Пятницкая дернулась от неожиданности, и морок исчез. Вика разрыдалась.

— Милая, что я опять сделал не так? — испуганно затараторил Алексей и полез обниматься.

— Не надо, Леш. Сейчас дело не в тебе, — отстраняясь сказала Вика. — Твой эгоцентризм во всем: то ты самый крутой, то самый виноватый. Вот вообще сейчас дело не в тебе.

— Снова видела? — внезапно спросил, подошедший Климов.

— Да.

— Вы о чём?

— Я вижу Виктора. Кого-то похожего на него. И это не призрак.

Смолин молча принял эту новость, пытаясь скрыть накатившую злость, но напряженная шея выдала его эмоцию.

— Ты помнишь, что чувствовала перед тем, как увидела Виктора? Это совпадает с тем, что ты испытывала в прошлые разы.