Целительница: другая

– Ты знала, что последнюю якобы ведьму осудили и казнили именно в Швейцарии?

– В Церматте?

– Нет. В Гларусе. Её звали Анна Гёльди. Это было в восемнадцатом веке. А в двадцать первом, спустя двести двадцать шесть лет, швейцарцы признали её жертвой судебной ошибки. Кстати, и массовые процессы по обвинению людей в колдовстве начались именно в этой стране в четырнадцатом веке.

– Печальная история. Даже жестокая и мрачная. Как и всё, что связано с инквизицией. Помнишь музей пыток в Праге? Сейчас говорю, а у самой зубы сводит.

– Не защищаю, но скажу, что там не всё ужасно было. Историки говорят об инквизиционной революции, ведь именно тогда на судебных процессах появились перекрёстные допросы и наблюдения за подозреваемыми. То есть стало нужно доказать вину человека, а не его невиновность. Изначально сам подозреваемый оправдывался перед инквизицией.

– Но это не мешало им выносить обвинительные приговоры.

– Очень многое зависело от региона. И в Швейцарии тоже. Где-то и вовсе не было инквизиционных судов. И были оправдательные решения. И да, ты права, сложно не признать свою вину, будучи посаженной на стул ведьмы. А признание – царица доказательств.

– Это ты тоже всё читал от скуки?

– Нет. Пытался понять тебя и Виту.

– Получилось?

– Нет. Инквизиция – это больше про борьбу с инакомыслием в вопросах веры, про политику и козлов отпущения, а не про волшебство.

– Интересно, так же было и в нашей вселенной? А знаешь, раз уж мы всё равно говорим о неприятном в таком приятном месте, то хочу извиниться за свой эмоциональный всплеск.

– За что извиняться, Вик?

– Я такого наговорила, что внутри до сих пор трясёт.

– Милая, я не злюсь. Больше переживаю за тебя. А тебя ещё и трясёт… Теперь понятна твоя седина. В горе и отчаянии и не такое придёт в голову. А раз ты целомудренно сидела дома, значит, возникающим чувствам просто некуда было выйти. Теперь ты в безопасности, поэтому тебя ими накрывает. И я даже уверен, что это не в последний раз. Не беспокойся, я понимаю, что с тобой происходит.

– Откуда?

– Я всё же дошёл до психолога. Только в другой вселенной. Пару лет психотерапии не прошли даром и помогли принять текущее положение вещей. Тебе бы к нему походить. Интересно, в той вселенной этот человек тоже занимается психологией?

– Даже если и занимается, он может быть совсем другим, ведь я и Вита – разные.

– Да, лучше тогда к Фёдору.

– Придётся объяснять про параллельные вселенные.

– Он уже знает, что я из другого мира. Хватило одного показательного выступления Виты, чтобы Фёдор перестал подозревать у меня шизофрению.

– Удобно. Там нет запретов на подобные фокусы? Не настигнет Виту кара за самовольное применение силы?

– Она же никого не лечила. Только показала мироустройство.

– Поняла.

– Вита проще относится к своей силе. В её семье всегда можно было говорить о магии свободно.

– Повезло, – натянула улыбку Вика.

Поезд подъехал к платформе Церматта.

– Мы дойдём до отеля пешком. Здесь близко, – сказал Виктор, спуская чемоданчик по ступенькам на привокзальную площадь.

Туристов здесь встречало одинокое солнце, без свиты из облаков. Вкусный воздух будоражил сознание, хотелось улыбаться.

– Я знал, что ты оценишь это место.

– Ещё не успела, – усмехнулась Вика.

– Не, тут либо любовь с первого вздоха, либо просто очередное туристическое местечко с натёртым до блеска сурком на фонтане. Я уже вижу блеск в твоих глазах. И рад, что ты сначала попала сюда вне туристического сезона.

– Звучит так обнадеживающе… Приедем ещё?

– Без сомнений.

– В какой вселенной?

– Мне неважно. Лишь бы видеть, как сияют твои глаза.

– Это не мои глаза.

– Глаза как раз твои. Ни в чьих других я так не утопаю. Человек – не набор качеств и частей тела. Он всегда больше того, из чего состоит. Мне нравится наблюдать, какой ты бываешь разной. Теперь я знаю, что и седина тебе к лицу.

– Может, лучше закрасить?

– Хочешь – сделай. Я поддержу любой твой выбор.

– Я скучала, милый, по твоим чётким комментариям.

– Только по ним?

– Ну если ты меня всё же отведёшь в гостиницу, я инициирую ещё одну тему, по которой тоже очень скучала…

– Тогда в путь без промедлений! – скомандовал Виктор и широким жестом указал на дорогу, ведущую влево.

***

Солнце так расхрабрилось, что Вика и Виктор пошли гулять в одних толстовках. Но прогулка закончилась ровно через пять минут – они успели дойти лишь до пиццерии с итальянским названием и устроились там на веранде.

Витя так аппетитно хрустел пиццей пепперони, что Виктория отложила свою грибную и сказала:

– Я тебя люблю.

– А я тебя, – с набитым ртом поддакнул он. – Прости, я так голоден, что не могу ни о чём думать, а тем более говорить.

– Жуй, тебе идёт.

– В тебе всегда сочеталось несочетаемое, и сейчас это видится всё более отчётливо, – начал Поспелов, отхлёбывая пиво из только что принесённого бокала. – Иногда я вижу, что ты всецело умеешь наслаждаться текущим моментом, а порой кажется, что ты излишне поглощена мыслями о прошлом. Ты так и не расслабилась сейчас со мной. Словно ждёшь, что вот-вот я исчезну как сон. А я реален. Как мне доказать тебе это?