Целительница: другая

– Хорошо, – улыбнулась Вера, явно не боясь реплик мужа.

– Как же я спокойно жил до этого! – всплеснул руками Иван.

– Вы привыкнете, и вам даже понравится, – улыбнулась Вика.

***

Вита собрала волосы в пучок и убрала их под сетку. Надела двусторонний просвинцованный фартук, больше похожий на жилет, и застегнула его на липучки. Весил он килограммов пять, не меньше. Тщательно вымыла руки по локоть, а после зашла в операционную, где медсестра помогла ей надеть халат, перчатки и маску. Тут не было привычной большой лампы над операционным столом, скальпелей или зажимов. А пациент и вовсе находился под местной анестезией.

«Интересно, каково это лежать и понимать, что в тебе копаются?»

– Не думай, – мысленно осекла Викторию Вита. – Это мешает. Наблюдай и молчи.

– Буду в мониторной, – сказал анестезиолог и вышел.

Под операционным столом находилась рентгеновская трубка – излучатель, а сверху – преобразователь. Данная конструкция была похожа на большое белое разомкнутое кольцо, в разрыве которого и лежал пациент. Рентгеновское изображение и показатели жизнедеятельности больного выводились на экраны мониторов, висящих на противоположной стороне стола. А рядом с хирургами располагались различные регуляторы, которыми настраивалось изображение. Антон ассистировал Вите и ждал, когда она начнёт.

Ей предстояло сначала ввести катетер в бедренную артерию правой ноги пациента, проводя его в аорту до сердца и коронарных сосудов, а потом пустить по нему контраст, чтобы на мониторах высветилось, где именно произошло сужение сосудов.

– Я пошла, – сказала Вита и начала вводить через катетер длинную-предлинную тоненькую струну – проводник, чтобы доставить по нему в место сужения сосуда баллон.

– Подошли. Надуваем! – скомандовала Вика, вдруг понимая, что говорит она, а Вита отстранилась.

Обстановка была совсем не та, чтобы пугаться и выяснять отношения. Пришлось мгновенно вернуться к происходящему и наблюдать, как Антон индефлятором, прибором, похожим на большой шприц с манометром, раздувает баллон.

Так атеросклеротическая бляшка вдавилась в стенку сосуда, и просвет артерии увеличился. Для сохранения результата всё по той же струне в место бывшего сужения Вика доставила стент – металлическую сеточку, пока ещё не расправленную и похожую на проволочку.

– Раскрываем! – опять скомандовала Вика, а Высотников вновь надул очередной баллон со стентом, чтобы тот вдавился в стенки сосуда и зафиксировал просвет.

Операция продлилась минут сорок, Вика вышла из операционной и только тогда обнаружила, что вся в поту под тяжёлым фартуком. Хотя не он был причиной этого пота.

– Так было нельзя, – сказала она Вите.

– А как бы ты ещё осознала, что можешь делать операции?

– А зачем был весь этот эксперимент, если ты не переходишь в мою вселенную? У меня ещё будет куча времени научиться всему, когда я пойду в медицинский.

– Не знаю, – вдруг смутилась Вита. – Я забыла.

– Забыла или передумала?

– Забыла.

– Ладно, – махнула рукой Пятницкая и осознала, что она и правда махнула именно своей рукой в стенах дома своих родителей.

Вика вышла из своей комнаты. Было странно, что родители ничего тут не изменили, не переделали её в кабинет или дополнительную спальню. Мать, как часто это бывало, готовила на кухне. Вика зашла и села на своё обычное место за столом.

– Привет, – сказала она.

– Привет! Хочешь есть или чай?

– Кофе. Я сделаю сама, – сказала Вика и потянулась к кофеварке.

Виктория вертела в руках чашку с нетронутым кофе и подбирала слова, а потом плюнула и сказала как есть:

– Если ты думаешь, что я возненавидела тебя после смерти Виктора за то, что ты перестала меня учить магии и это в итоге привело к моему выгоранию и к гибели моего мужа, то нет.

Анастасия Георгиевна отложила свои дела и села за стол напротив Вики.