Целицельница 2

Бульба Наталья. Целицельница 2

Глава 1

Машина стояла во дворе.

Нет, не так! Моя! Новая! Маленькая! Машинка! Стояла! Во дворе!

— Ключи, документы, — передал мне Данила Евгеньевич свидетельства собственности над этим чудом.

Маленьким. Натертым до блеска. Черненьким чудом с огромным розовым бантом, привязанным к водительской двери.

— Круто! — восхищенно протянула, пристроившись рядом со мной, Юля. — Дашь покататься?

— Юля! — одернул ее Данила Евгеньевич.

Я только засмеялась. И ведь помнила, что меня ждет подарок, но забыла. Как-то все вылетело из головы.

Последняя неделя выдалась не спокойной. Но это если не сравнивать ее с той, что была до нее.

А так…

В моей курточке, в которой ходила в ночной клуб, была камера. Запись велась с момента, как вышла из дома в тот злополучный вечер и закончилась лишь после того, как Андрей ее отключил. Уже после выстрелов.

Мне и так ничего особо не грозило — операция проводилась стрелковым клубом совместно с полицией и была одобрена Трубецким-старшим, запись же сняла даже малейший намек на обвинения.

А они могли быть. Внучка князя Ушакова! Андрей проговорился, в какой тот был в ярости, когда узнал, что именно инкриминируют Антонине. Употребление магических наркотиков, серия убийств…

На записи моего лица не было. Допрашивали в стрелковом клубе, чтобы исключить малейшую возможность утечки информации. В материалах дела я фигурировала по инициалам.

Единственные из тех, кто мог «сдать» — Антонина и парень, ставший ее сообщником.

Но ни один, ни второй ничего сказать не могли. Распад личности. По слова Людмилы Викторовны, счет в их случае и так шел на дни, а ранение и факт задержания стали спусковым крючком, который сорвал лавину, окончательно убив тех, кем они были.

Ну а Светлана…

Невольная жертва, невольная соучастница, обеспечивавшая не только контакт с девушками, но и алиби.

Она и так была не в себе, что я заметила еще в больнице, а после откровений, как именно ее использовала Антонина, полностью перестала осознавать реальность.

Страшная история.

История, которой могло не быть, если бы…

Наркотик, который принимала Антонина, разрабатывался в фармкомпании, принадлежавшей Ушаковым.

Естественно, не как наркотик, а как препарат, улучшающих когнитивные функции у пожилых людей. Когда стало понятно, какими могут быть побочные эффекты, проект закрыли, а все наработанное — утилизировали.

Как оказалось, не все.

Об этом рассказал Трубецкой-старший. Естественно лишь после того, как устроил нам всем головомойку.

Как он кричал!

Признаться честно, было страшно. Он хоть и крепок телом, но столь сильные волнения не очень полезны для мужского организма, о чем я ему и поведала.

Лучше бы молчала.

Второй его заход выглядел еще более драматично. Для нас.

Оставшиеся до начала учебы дни я проводила либо в стрелковом клубе — как сказал Андрей, восстанавливала форму, либо вместе с Данилой Евгеньевичем и Людмилой Викторовной в Академии. Юля тоже занималась повышением своей квалификации — писала цикл статей о простых людях.

Моя идея, но я, если признаться честно, даже не думала, что Юля ею воодушевится. И если первая заметка явно была написана из-под палки — не чувствовалось в ней души, то следующая уже воспринималась иначе. Искренне.

Парням тоже досталось. И первой мыслью, которую до них попытались донести, была ответственность. Не за самих себя, за нас с Юлей.

Если не брать во внимание тот факт, что мы тоже, вроде как, ни кисейные барышни, то такой подход лично мне импонировал.

Игоря, Антоху и Трубецкого-младшего я постоянно видела в стрелковом клубе. Но не на стрельбище, а на полосе препятствия. Тоже… восстанавливали форму.

А вот Илья пропал. Не в прямом смысле, конечно, выпал из нашей компании.

Не знаю, как остальные, но я об этом не жалела. Неприятный осадок остался от родственников отца. Если бы не княгиня… Князь на роль любящего дедушки точно не подходил.

Встречаться нам с ребятами не запрещали. В свободное от остальных забот время, не позднее девяти часов вечера и только под присмотром охраны.

Андрей назвал подобное меры расплатой за неспортивное поведение. И неважно, что это самое неспортивное поведение он мог пресечь еще в самом начале.

В этом был весь Андрей. Он всегда говорил, что люди учатся только на своих ошибках. А то, что подстраховывал…

Он — мой крестный. Кому, как не ему заботиться о своей крестнице?!

— Ты во сколько сегодня заканчиваешь? — вернула меня в реальность Юля.

Прежде чем ответить, вспомнила расписание. Первым стояла приветственная речь ректора первокурсникам. Затем — вводная лекция. Потом — экскурсия по Академии.

За эти полмесяца Академию я узнала не хуже, чем флигель, в котором жила, но откалываться от коллектива не собиралась. И так освобождена от части практических занятий, зачет по которым сдала, работая в больнице санитаркой и медсестрой.

— Думаю, в двенадцать буду уже свободна, — прикинула я расклад по времени.

— Тогда предлагаю потом пересечься и посидеть с парнями. А то у них с завтрашнего дня казарма. Видеться будем только по выходным.