Целицельница 2

— Камни! — восторженно выдохнула я, едва ли не со священным трепетом наблюдая, как предстает перед моими глазами настоящее богатство.

Использование магем — второй этап в освоении целительских техник. Первый — более простой и более доступный, ощущения. Тепло, холод, покалывание, наполненность, разряженность…

Тепло — чаще всего, воспалительный процесс. Холод — дегенеративные изменения. Покалывание — паразиты или разрывы. Наполненность, когда отталкивает руки от места диагностики, говорит о закупорках или является дополнительным признаком воспаления. А вот разряженность, когда из тебя начинает тянуть энергию, да в сочетании с холодом — не самые приятные перспективы, связанные с изменениями на клеточном уровне.

Чтобы целители могли понимать друг друга, выражая то, что чувствуют, да еще и применительно к категориям слабый, средний, сильный, как раз и использовались наборы камней, вызывавших соответствующие ощущения.

Отец обучал меня на своем комплекте. С гравировкой рода Воронцовых.

— Спасибо! — не в силах отвести взгляд от трех рядов разного вида и формы камней, лежавших каждый в своем гнезде. — Я собиралась на выходных заглянуть в магазин, но вы опередили.

— Кстати, о магазине, — вскинулся Данила Евгеньевич. — Юля сказала, что княжич Мещерский пригласил вас на выходные в имение.

— Да, — отозвалась я, — продолжая поглаживать деревянный бок коробки. — У вас были на меня какие-то планы? — подняла я голову.

По нашей с ним договоренности, первые две недели учебы к пациентам я не ездила. Если, конечно, не появится что-нибудь, на его взгляд, интересное.

— Нет, я о другом, — собрал он упаковочную бумагу и бросил в камин.

Спустя мгновение туда же полетел небольшой огненный шарик и…

Бумага сгорела быстро, оставшись в топке кучкой пепла.

Сочетание целительского дара и стихии…

Довольно редкая вещь, но теперь хотя бы ясно от кого Яна получила свой огонь.

— Люся просила уточнить, есть ли у тебя вечернее платье?

— Что? — я так засмотрелась на происходившие с бумагой метаморфозы, что едва не забыла о присутствии профессора.

Тот вздохнул, качнул головой и повторил терпеливо:

— Люсенька спрашивает, есть ли у тебя вечернее платье?

Вечернего платья у меня не было. И до этого мгновения я не считала это проблемой.

— А зачем?

— Как зачем? — явно удивился Данила Евгеньевич. — Тебе разве не сказали, что будет прием в честь дня рождения Антона?

Мне — не сказали. И я даже догадывалась, почему. Для парней это не животрепещущий вопрос — если что, парадка является спасением на все случаи жизни, а Юля просто забыла. Начало учебы у нее, как и у меня, получилось веселым. Преподаватели начали нагружать с первого дня, не дав времени на раскачку.

— Есть, — твердо ответила я, точно зная, как решать проблему. — И подарок тоже есть.

Профессор мне не поверил, но уточнять, уверена ли я в том, о чем сказала, не стал.

Телефон я взяла, как только Данила Евгеньевич покинул гостиную. Так и не прихватив с собой бумаги.

Забравшись с ногами в кресло — небольшой перерыв заслужила, набрала знакомый номер.

Ответили мне не сразу. Я уже собралась сбросить вызов, когда Андрей все-таки появился на экране.

Судя по мокрым волосам, капли с которых стекали на прилипшую к телу футболку, вытащила я его из душа.

— Привет! — мило улыбнулась я, не пропустив, как он поежился. — Опять на сквозняке. Вот прихватит спину…

— Не прихватит, — фыркнул Андрей, но окно закрыл.

Напоминать, что с миозитом он уже сталкивался, я не стала. И сам вряд ли забыл, как несколько дней ходил, кряхтя, как старый дед. Так бы и страдал, но у отца закончилось терпение, и через полчаса после лечения Андрей уже бегал, как молодой козлик.

— Как учеба? — как и я, устроившись в кресле, поинтересовался Андрей.

Жил он там же, на территории стрелкового клуба. В отдельно стоящем двухэтажном доме.

Бывать у него мне не довелось — Андрей отказался провести экскурсию, но я была абсолютно уверена, что легкомысленные салфеточки под горшками с цветами, там точно отсутствовали.

— В процессе, — развернув телефон, показала ему заваленный учебниками стол.

— Зато будешь умной, — протянул он куда-то за кадр руку, достал полотенце. Прошелся по шее. — Какие-то проблемы?

— Я тебя задерживаю? — прислушиваясь к доносившимся с его стороны звукам, невинно поинтересовалась я.

Андрей был не один.

Впрочем, в том, что он был не один, я не видела ничего плохого.

— Я еще не ужинал, — вроде как повинился он.

Я почти поверила. Будь он действительно голоден, столь миролюбиво со мной бы не разговаривал.

— Ну, раз не ужинал… — поднялась я. Вернувшись за стол, села. Поставила телефон на подставку и пододвинула к себе учебник анатомии. — Ты ведь в курсе, что меня пригласили в поместье Мещерских?

Он ответил не сразу. Сначала как-то задумчиво пошевелил губами, потом вздохнул.

А ведь отец предупреждал его: быть наставником молодой девушки — еще та проблема.

— Антон звонил, отпрашивал, — наконец, произнес он. И посмотрел… едва ли не умоляюще, прося перейти к главному.

Я на него, конечно, была еще зла, но…

Стоило признать, что любил он меня не меньше, чем отец. Да и заботился, как о родной.