Цельное чувство

Между 1900 и 1912 гг. Наталья Гончарова создала огромное количество скульптурных и живописных работ, а также множество иллюстраций. Как всякий большой художник она одарена богатейшим творческим даром и в смысле его многосторонности, и в отношении продуктивности. Она шагала по нескончаемой дороге учеников и искателей. Но даже в своем ученичестве подлинный талант оказывается оригинальным — его опыты зачастую удачны и почти всегда интересны. Гончарова, впитавшая много разных художественных впечатлений, была предельно строга, тщательна и анатомически точна в своих пристрастиях. Она воспринимала и постигала только то, что соответствовало ее требовательной и ищущей натуре. Русские иконы, византийская мозаика, древнерусская живопись и деревянные фигурки Христа, Брейгель-старший, Эль Греко, Барбизонская школа, Сезанн, Гоген, Анри Руссо и Пикассо — все повлияли на нее. Она, равно как и Ларионов, работала в разных манерах и стилях — даже в духе кубистов, футуристов и лучистое. И все, что производила в эти годы, делалось с предельной серьезностью. Временами это бывало что-то наивное, стилизация лубка, однако ее руку всегда выдавало неизменное чувство формы и цветовой гармонии. Она обладает врожденным и совершенно уникальным даром органичного и необычайно счастливого смешения религиозного чувства, веры в Христа и почти языческой радости от ощущения светозарно-солнечного жизненного празднества. Когда смотришь на ее картины, испытываешь подлинно восторженное изумление от сочетания смиренной веры в Бога с почти безудержным ликованием ребенка.

Я не стану останавливаться детально на ее картинах, они мало известны английской публике. Кроме того, их обсуждение привело бы к тому, что пришлось бы затронуть многие дискуссионные вопросы современного искусства, которые не могут быть адекватно рассмотрены в ограниченных рамках этой статьи.

В последние годы Наталья Гончарова захвачена работой в новой для себя сфере. Результаты этой работы на Западе известны больше — я имею в виду ее деятельность как театрального художника.

До нынешнего времени искусство драмы и живопись были почти полностью разобщены. Театральные декорации в большинстве случаев выполнялись не художниками, а простыми декораторами, положение стало меняться лишь недавно, после того как Дягилев достиг впечатляющих результатов в своих экспериментах, сочетающих сценическую декорацию и живопись в оперных и балетных mise en scene.

Любители искусства знакомы с его работой, так же как с театрально-художественными опытами Бакста, Бенуа, Головина, Рериха и др. Громадные возможности этой формы искусства привлекли Наталью Гончарову. По ее собственному признанию первым обнаружившим в ней талант художника-декоратора был Михаил Ларионов, он и посоветовал сосредоточить свою энергию в этом направлении.

Как это всегда бывает у крупной творческой личности, театральные замыслы Гончаровой, несмотря на их новизну, подчинены определенной традиции, корни которой уходят в глубокую почву русской национальной культуры. Недаром она принадлежит столь славному роду и детство свое провела в деревне. И не просто в деревне, а в атмосфере русских крестьянских образов, с ранних лет оставивших в ней неизгладимый след. В Тульской губернии, откуда она родом, женщины до сих пор носят пестрые, многокрасочные одежды, украшенные старинной вышивкой и национальным орнаментом. Там можно слышать русские песни и легенды, сложенные в незапамятные времена. Наследницей всего этого и стала Наталья Гончарова. Чтобы вооружить художника такой безошибочной остротой зрения и точностью кисти, требуется неустанная, кропотливейшая работа многих поколений. Как если бы декоративные чувства миллионов ее безымянных сестер очистились и трансформировались в плавильном огне индивидуального творческого гения, найдя в ней свое высшее выражение.

То, что Гончарова избрала для себя путь оформителя балетных спектаклей, обернулось большой удачей для театра. Не пытаясь как-то оценивать достижения современного сценического искусства, следует вместе с тем признать высокую значимость его проблематики и целей. Театр, обладая собственными специфическими условиями, устанавливает определенные границы проявлению безграничной свободы, и, как результат этого, Наталья Гончарова, оставаясь в своей сценографии подлинным художником, очаровывает даже тех, кто не испытывает особенного восторга от ее кубистических и футуристических работ. Во всех ее mise en scene мы обнаружим единство непритязательной простоты и глубоких познавательных синтезов, так же, как и присутствие неповторимого художественного «я». Ее краски лучезарны и богаты многообразными оттенками, линии просты, но заключают в себе внутреннюю силу.