Целомудрие миролюбия. Книга вторая. Перводевственник

Христиане напрасно забывают о том, что они есть образцы высоконравственной жизни, потому любой грех христианина, любая его ошибка в глазах других будет выглядеть огромной и соблазнительной для осуждения. Христианину нужно блюсти себя в безгрешности, в речи его не должно быть бранных слов, насмешек и осуждения ближнего, не должно быть суемудрия, голос его не должен быть громким, христианин должен вовсе позабыть о крике, о ссорах и ругани. Ему должно никого и никогда не ударять, ни ребенка, ни взрослого, ни пожилого, также и обходиться с животными, птицами, насекомыми. Христианин не должен блудить и взирать на женщин с вожделением. И, безусловно, христианин должен быть кротким, скромным, тихим и благоразумным. Эти внешние аспекты поведения замечают люди и делают определенные выводы. Если христианин живет иначе, то он подрывает репутацию остальных христиан. Вот сколь велика ответственность христиан пред людьми и пред Богом. Но, к сожалению испорченных пороками примеров множество. Мы с тобой люди малые, малозаметные, но у людей обремененных славой или, же неким положением в обществе, совсем другая степень величины ответственности, ибо их жизнь на виду у всего общества. Заблуждения церкви коренятся в её чересчур близких отношениях с властью земной, которая по сути своей греховна, которая полностью омертвела, ибо заботится лишь о богатстве. Дружить с властью можно, ибо дружба не предполагает одобрение взглядов, в дружбе о разногласиях не говорят, хотя они и имеют место быть. Другие живут разными жизнями, никак не соприкасаясь. Однако церковь одобряет поступки государства. Сегодня патриарх благословляет убийство людей в Сирии, конечно, тех, кого военные убивают, называют иначе, дабы лишить их человечного облика, а завтра патриарх будет восседать среди военных министров, как у спонсоров выпрашивая у тех денег на постройку очередного храма для бога войны в которого те верят. И что самое страшное эти самые священнослужители для проповеди миролюбия ничего не делают, но разрешают насилие над исламистами, затем благословляют их убийство, и таким образом они говорят о мире. После таковых подлых заявлений священнослужителям уже нельзя безоговорочно доверять, ибо они хотят жить по-мирски, где-то хотят быть благочестивыми, где-то осознанно грешить ради достижения некоего государственного блага. Именно они внедрили мужланство в сознание людей, назвав добродетелью мужланский термин – мужество, что есть на самом деле греховное состояние человека готового убить другого человека. Всё сие происходит из-за слабости веры или же безверия, они боятся, что христиан истребят и вера пропадет, но что это за вера такая, которую можно погубить, грош ей цена. Нет, истинную веру не убить, ибо если истребится последний христианин, то тогда камни возопиют, пускай и надгробные. Но в церкви видно сомнение в вере, ведь они живут не по-христиански, если бы они отвергли всякое насилие, всякое воинство, и всякую власть земную, отвергли бы сие порождение дьявольское, то обрели бы независимость и свободу вероисповедания. Но блага земные соблазнительны для людей, особенно для общественно ориентированных людей, для людей семейных. Человек одинокий вроде меня, может слыть изгнанником общества, по причине своей высокой нравственности, остальные же идут на уступки и снисхождения, идут на отступление от истины. Вот, например, в этом году запретили одну так называемую тоталитарную секту, члены которой отвергают всякое насилие и отвергают служение в армии, и это одна из главных причин, почему их запретили. Государству не нужны миролюбивые христиане, государству нужны лживые воинствующие псевдохристиане, государству нужны люди готовые убивать врагов, коих обозначит целью власть. Поэтому участвовать в выборах власти бессмысленно, ибо какую власть не избери, она всегда будет безбожна. Те, кто от Бога, те святы и невинны, сравни те светлые образы с властвующими людьми, и ты увидишь, сколь они не похожи на святых, значит любая власть не от Бога. С властью не нужно бороться, ибо всякая борьба с людьми есть зло, нужно бороться только со своими собственными страстями и жить миролюбиво, не исполняя греховные приказы всяческих мужланов, в том числе и мужланов в рясах. Но в том-то и отличие церкви от земной власти, в церкви можно найти настоящих христиан отвергающих всякое насилие, а среди властителей земных сплошь убийцы и ревнители насилия. В церкви есть надежда, и сей свет истины не позволяет мне окончательно разочаровываться в церкви и в священнослужителях. Надеюсь, есть подобные Иоанну Крестителю, который на вопрос о деяниях воинства, скажут – никого не обижайте, и слово – никого, уже запрещает всякое насилие, иначе говоря, насилие ни к кому не применимо. В слове – никого, уже есть запрет. Пророк не говорит воину, сними доспехи, выброси или же закопай оружие свое, всё это лишь предметы, главное не использовать их, и запрет использования делает бессмысленными и доспехи и вооружение. Жаль, что другие трактуют иначе, оправдывая воинство, впрочем, иначе они, и помыслить, не желают. Если бы мужланы обнаружили в Евангелии запрет всякого насилия (а сия заповедь имеется в тексте и упоминается множество раз), то они бы не стали христианами, ибо от насилия не смогли бы отказаться, не смогли бы отказаться от защиты грехом своей земли и своей семьи. Потому они и трактуют Евангелие, как им удобно и выгодно с государственной точки зрения. А тот, кто дорожит всем земным более спасения своей души, тот не христианин, но лишь лицемерно изображает из себя христианина, более погружаясь в обрядоверие, нежели в праведные деяния заповеданные Господом нашим Иисусом Христом.