Целуй меня немедленно! (СИ)

Ну ладно, воздух, может, и не поплыл, а вот светлые маги точно. Сидели все, затаив дыхание, чуть ли не в полуобморочном состоянии, и жадно смотрели за происходящим. Одна я закусила костяшки пальцев, чтобы меня заранее не разорвало от хохота.

Особенно было смешно, когда Клаус начал читать заклинание. Если бы кто-то из присутствующих только мог догадаться, что произносимые слова полная и абсолютная ахинея. Тарабарщина, порожденная недовольным мозгом демонолога. Так вот, если бы кто-то из присутствующих догадался, скандал был бы поистине континентальных размахов.

Но аристо были безнадежно поглощены разыгрываемым представлением. А когда в воздухе заклубился дым, раздались первые возгласы. Ужаса, естественно, но вместе с тем и восхищения. Не знаю, что там использовал Клаус, но выглядело все шикарно.

И вот, наконец, когда клубящийся мрак, сдерживаемый только невидимой чернотой демонического круга, заполнил собой все пространство, Клаус произнес на просто человеческом:

– Явись моему взору, демон-суетолог!

Честно говоря, я ожидала радостный писк в этом моменте. Потому что таким маленьким зверькам живется грустненько и опасненько в их слое реальности, и они радостно пищат, когда демонологи их призывают. Но чтобы так: глубокий мужской бас пророкотал:

– Приказывай, повелитель!

Я еще сильнее прикусила кулак, хотя, казалось бы, куда сильнее.

– Яви лик свой всем присутствующим! – потребовал Клаус.

– Слушаюсь и повинуюсь! – прогрохотало в ответ.

А потом тьма рванула прочь из круга, закружилась вихрем по залу и, напугав присутствующих до полуобморочного состояния, выплюнула что-то на праздничный стол.

«Что-то» – это был, конечно, суетолог. Прехорошенький такой пушистик с ушками-локаторами, глазками-бусинками и перепончатыми крылышками.

Плюшевый будильник, одним словом.

Но, видимо, народ у светлых все ж таки впечатлительнее прочих, а потому какое-то количество дам упало в обморок, какое-то количество мужчин позеленело, а остальные рассматривали зверушку с искренним любопытством. Зверушка вниманию к собственной персоне не удивлялась, а потому начала споро жрать виноград прямо с тарелки стола, на котором суетолог развалился.

– Один суетолог, как заказывала, – отчитался Клаус и пошел на выход. Но в дверях замер и позвал:

– Демон! Побудка – 4 утра для всех светлых жителей студенческого общежития.

Светлые переглянулись, не особенно понимая, что имеет в виду темный маг. А я вот прекрасно знала, что это значит.

Это значит, что спать придется под подушкой, потому что в 4 утра все общежитие будет стоять на ушах.

26

Утро следующего дня было поистине потрясающим. То есть общежитие буквально трясло от воплей и визгов. Суетологи, конечно, пушистые милахи, но к задаче навести суету подходят, точнее, подлетают со всей ответственностью. К тому же, как дальние родственники грызунов, они обладали уникальной способностью протискиваться в любые щели, и не было от них никакого спасения.

В общем, было очень весело, но в 4 утра. Я лежала и считала про себя: «Раз прокляну, два прокляну, три прокляну...», отмеряя про себя время. Где-то на сто пятидесятом проклятье по общежитию прогрохотало:

– Мортон!!!

Я вздохнула и пробормотала:

– Три минуты.

И тут неожиданно откуда-то с пола раздалось:

– Что три минуты?

Я бы, наверное, завопила, если бы испугалась. Но я не испугалась, я была крайне возмущена!

– Ты что тут делаешь?! – обалдела я.

– Сплю, – мрачно ответил Аксель. – Спал.

И зевнул. И уткнулся мордой в подушку.

– Ты как тут оказался?!

– Зашел ногами, – раздалось из подушки.

– У тебя совсем совести нет, светлый? – вкрадчиво поинтересовалась я.

Где-то на фоне ректор с Дестраком попеременно поминали мое имя всуе, но это меня интересовало мало. А вот лежащий на полу моей спальни парень – еще как!

– У нас уговор, – напомнил голос из подушки.

– Что-то я не припомню, что в нем значилось совместное проживание.

– Я платьев и цацок тоже не помню, но не возмущаюсь же.

– Это не одно и то же! Платья и цацки – это экономический ущерб, а твое присутствие тут – урон моего морального облика!

Аксель сел, потер лицо ладонями и поморщился:

– Поверь, моральный облик – это последнее, что тебя сейчас должно волновать.

В дверь требовательно заколотили.

– Хочешь, я открою и скажу, что ты еще спишь? – с самым сопереживающим видом предложил светлый.

– Хочу обратно в Темнейшую, – мрачно ответила я и пошла открывать, завернувшись в одеяло.

Грохот вокруг стоял невообразимый, но даже сквозь него были слышны удары в дверь. Собственно, они были даже видны, дерево прогибалось и дрожало под натиском чьего-то возмущения.

Я распахнула несчастную мебель, и в комнату влетел злючий, как тысяча личей, Дестрак.

– Мортон, ты совсем сдурела?! Ты чем вообще думаешь?!

Я широко зевнула, высказывая этим все, что я думаю.

– Мортон, я тебя даже обратно не повезу, я тебя тут прикопаю, – прорычал Дестрак.

– За что, магистр? – раздалось за моей спиной. – Это была моя идея. Меня и прикапывайте.

Даже не знаю, у кого челюсть громче выпала: у меня или у Дестрака.

– Мортон, это что?