Целуй меня немедленно! (СИ)

– А что вас смущает? – выразительно приподнял бровь парень. – Уставом академии отношения студентов не регламентированы.

В этот момент в коридоре раздался особенно истошный вопль, и некромант поморщился.

– Оба к ректору. Живо.

– Мне одеться или лучше прямо так? – игриво приподняв край одеяла, чтобы было видно лодыжку, спросила я.

– У вас десять минут, – процедил магистр и стремительно вышел из комнаты.

Едва за ним закрылась дверь, я развернулась к Акселю:

– Ну и зачем?

Тот пожал плечами:

– Ну я же действительно сам попросил показать суетолога. И потом, мне они ничего не сделают.

– Мне тоже, – упрямо ответила я.

– Ну да, ну да...

Парень окинул меня заинтересованным взглядом, задержавшись на все еще оголенной лодыжке.

Я разжала пальцы и одеяло скрыло эту жуть какую интимную часть моего тела. Парень хмыкнул.

– Собирайся. Я подожду здесь.

27

Я думала, ректор будет орать, угрожать физической расправой и кидаться тяжелыми предметами. Но господин Виллар молчал, барабанил пальцами по столу и смотрел тяжелым взглядом на Акселя.

Парень же изображал удивительное равнодушие. Стоял с таким независимым видом, будет ему все можно.

Нет, ну если он принц, то ему действительно все можно. Гипотетически.

– Хант, я ожидал такого от Мортон. От Рейна Рауса. От магистра Дестрака, в конце концов!

Магистр вскинул бровь, но от комментариев воздержался.

– Но вы, Хант! Вы же… – ректор споткнулся, но быстро нашелся: – Вы же светлый маг!

А у светлых магов, видимо, индульгенция на необдуманные поступки?

– Готов с честью принять любое наказание! – молодецки гаркнул Хант, будто мы были на плацу.

Ректор пожевал губами, как будто ему хотелось выпороть Акселя, но врожденное чувство такта и социальный уровень парня мешали.

– Я сообщу вашим родителям.

– Все, кроме этого! – гаркнул Хант.

– Я сообщу вашим родителям, – отрезал ректор. – И озвучу вам решение. Свободны.

Зачем я вообще присутствовала тут, непонятно, но едва мы вышли из кабинета, Хант помрачнел.

– Что, лишат карманных расходов? – ехидно спросила я.

– Это была бы незначительная неприятность, – усмехнулся парень.

– И в чем же причина такой кислой физиономии?

– Позавтракать уже не успеем, – заявил светлый, проигнорировав мой вопрос. – Какая у тебя первая пара?

– Никакой.

– Серьезно?

– В расписании этикет, но эта милая старушка меня отказалась принимать. А после того, что я устроила, сговорчивее она явно не стала.

– Пф! Госпожу Рулз я беру на себя. Этикет – это крайне важно!

– Откуда такое рвение? – я подозрительно покосилась на парня.

– Почему бы и нет? – пожал плечами светлый.

И с неприлично милым видом под ручку приволок меня на занятия.

– Госпожа Рулз! – широко улыбаясь и просто лучась радостью, воскликнул Аксель, едва мы переступили порог этой светской аудитории.

Старушка сначала сдержанно улыбнулась, увидев Ханта, а потом, заметив меня, недовольно поджала губы.

– Что она здесь делает?

– Как что? – удивился Хант. – Пришла получать знания. Те крупицы мудрости, которыми вы одариваете нерадивых студентов.

– Юноша, вы так отвратительно и нагло льстите, как будто я страдаю старческим слабоумием!

– Ну, что вы, как можно! – возмутился парень.

– Ты очень обаятельный оратор, Хант. И мне в принципе без разницы, с кем ты проводишь свое свободное время, будучи холостым. Но я не буду учить это.

– У «этого» есть имя. Имя, фамилия, дар и очень верные друзья, – процедил Хант.

– Это что, угроза? – удивилась старушка.

– Совершенно верно, госпожа Рулз, – с невозмутимым видом продолжил Хант. – Старая добрая классическая угроза.

Старушка от такого внезапного признания аж начала хватать ртом воздух.

– Преподавайте ей так, словно завтра у нее первый бал, послезавтра первый прием, а после послезавтра – аудиенция у короля.

– Но Хант, она же темная!

– И это очень хорошо! – горячо согласился парень. – Первая в мире темная с манерами! И она будет учиться у вас.

Старушенция пожевала губами, а потом нехотя ответила:

– Ладно…

– Благодарю, госпожа Рулз! – довольно улыбнулся Хант.

А потом повернулся ко мне и заявил:

– Развлекайся.

Развлекаться? Тут? Он что, серьезно?!

28

Записываясь на этикет, я рассчитывала, что меня научат отличать «Его Сиятельство» от «Его Светлость», нож для рыбы от ножа для мяса и перед кем делать книксен, а перед кем реверанс.

О, как я была наивна! Оказывается, одних только вилок в природе больше, чем я в жизни в руках держала. Есть еще отдельная наука, как стоять. Что говорить. Как реагировать на этот суровый мир вокруг.

Например, идешь ты вся такая воспитанная ледя, а навстречу зареванная девушка бежит в подранном платье. Остановиться? Помочь? Расспросить, что случилось? Ха! Идти мимо и делать вид, что ты ничего не видела.

Конкретно сегодня я попала на лекцию о посуде. Если уж совсем конкретно – о бокалах, их формах и назначениях. Я пожалела о своем выборе примерно на третьей стеклотаре, предназначенной для белого игристого вина. И судя по выстроившимся в ряд пособиям, это было только начало!

Короче, спустя два часа я выползла в коридор с длинным списком дополнительной литературы, раз уж «Аксель видит в вас потенциал».