Целуй меня

Выражение лица Саши становится непроницаемым, а поза – напряженной. Его обычное состояние готовности атаковать в любую минуту. Несмотря на все свои сильные стороны, Саша не может не понимать, что его жизнь – это унылое и жалкое существование. Когда мы познакомились, мне было тринадцать лет, а ему – четырнадцать, и он уже как пять лет был у Николая. Возможно, я оказалась там слишком поздно, потому что никогда по-настоящему не забывала ту жизнь, которой жила до попадания в «Элиту». Саша стал живым воплощением мечты Николая об идеальном бойце. Его жизнь – это выбор Николая. Ничего другого он не знает. Он лишен свободы, для него существуют только приказы и подчинение. Но самым печальным является то, что Саша этого не замечает. Он не видит того, что у него отняли. Он видит только силу, которой его наделили, но она обошлась ему непомерно высокой ценой.

- Мы были детьми, Саша.

- Он сделал нас сильными, Уна. Ты стала лучшей среди нас и вот какой монетой платишь ему! - говорит он, слегка повышая голос, но потом берет себя в руки.

- Он сломил наш дух, превратив в бесчувственное оружие, - я медленно отступаю назад и подхожу к Неро.

Саша переводит на него взгляд и сжимает губы в плотную линию.

- Ты считаешь, что достаточно силен и сможешь защитить Уну от того, что ей грозит? - спрашивает он Неро по-английски.

- Большая власть подразумевает большую ответственность, - уклончиво отвечает Неро.

Саша делает глубокий вдох и сжимает переносицу.

- Ты даже представить себе не можешь, что будет дальше. Он использует твою слабость, - его взгляд снова устремляется к Неро, - а их у тебя немало. Но я постараюсь тебе помочь.

- Почему? — спрашиваю я, нахмурив брови. - Если Николай узнает…

- Потому что ты - моя сестра, и я люблю тебя.

- Я тоже люблю тебя, - в глазах начинает щипать, и я проклинаю чертовы гормоны.

Саша разворачивается и входит в лифт.

- Но Саша…

Он оглядывается.

- Не подвергай себя опасности ради меня. Я не рассчитываю выбраться из этого живой, - говорю я по-русски, потому что Неро не стоит знать, насколько на самом деле пессимистичны мои ожидания. Я бросаю Саше обойму, и он ловит ее на лету, а через секунду двери лифта плавно закрываются.

Я цепляюсь за эти последние слова, которые мы сказали друг другу, потому что не знаю, увидимся ли еще. Ведь на самом деле Саша для меня роднее, чем кровная сестра. Мы с ним всегда были близки, но я не думала, что кто-то из нас способен любить. Это он изменился, или дело во мне? Неужели он всегда любил меня, а я была настолько бесчувственной, чтобы заметить это? После Алекса я боялась любви и бежала от нее, как от чумы. Любовь Алекса дорого мне обошлась, и я прилагала все усилия, чтобы избегать подобную боль. Потеря того, к кому ты глубоко привязан, причиняет ни с чем несравнимую боль – она наносит раны, шрамы от которых не затягиваются.

А дальше возникает мысль: что если Николай убьет Неро? Он мне небезразличен, я привязана к нему, мы действуем заодно, он отец моего ребенка, и, возможно… в каком-то смысле я люблю его.

Убийство Алекса вырвало сердце из моей груди, так что делиться мне особо нечем, но, думаю, тот обугленный искореженный кусок плоти, который все-таки остался, принадлежит Неро. В конце концов, мы с ним одинаковые. Он пробудил во мне чувство, которое я считала давно и навсегда уснувшим, и уважение, какого ни к кому до этого не испытывала. Я доверяю ему, а это говорит о многом.

Я поворачиваюсь лицом к Неро – он стоит, скрестив на груди руки, а его волосы взъерошены, словно он только что запускал в них пальцы.

- Ты осталась. Это твой выбор, - просто говорит он.

Я киваю, не в силах произнести слова, буквально витающие в воздухе. Ты мой выбор.

Если бы я хотела сбежать, то сейчас, с Сашей, у меня были на это все шансы. Вся королевская конница и вся королевская рать не смогли бы остановить нас двоих. Я и сама по себе сильна, а с Сашей… мы просто непобедимы. Лучшая команда киллеров в распоряжении Николая.

- Ты можешь доверять ему? – спрашивает Неро.

Я прикусываю нижнюю губу.

- Хочется верить. Очень хочется верить, что Саша никогда не предаст меня. - Но Неро должен понимать, что трудно идти против воспитания. А наказание за предательство … Я отлично их помню. Через людей пропускали электрический ток, их избивали, топили и даже вводили яд скорпиона, вызывающий галлюцинации. Хотя после того, что видели мы, галлюцинации уже особо не впечатляют. - Он не враг.

В течение нескольких секунд Неро смотрит на меня, а затем кивает.

- Пусть только посмеет подвергнуть тебя риску - сразу станет врагом. Ты поняла?

Я нерешительно молчу.

- Дело уже не в одной тебе, Morte. Скажи, что ты меня поняла, - настаивает Неро, буквально излучая волны власти и силы.

Я медленно киваю, и Неро, развернувшись, направляется к лестнице. Пригладив волосы, я делаю глубокий вдох и следую за ним. Мне нужно принять душ.

Войдя в спальню, я снимаю спортивные штаны. Из гардеробной появляется Неро, одетый в классические брюки и рубашку, в манжеты которой умело вдевает запонки.

- Куда-то собрался? - спрашиваю я.