Целую, Кощей (СИ)

— Холодно, а главное — хлопотно. Да и эффекту мало. Какая же радость своего давнишнего грозного врага слабым и больным придушить? Нет не для того он веками свою месть вынашивал, он, гад, насладиться должен моей погибелью.

— Кстати, Ваше Величество, — задал я вопрос, давно меня интересовавший, — а вы же, простите, бессмертный. Что по паспорту, что, по сути. Как же вас погубить-то можно?

— А с какой целью интересуешься? — как-то особенно ласково протянул Кощей.

— Да ну вас, Ваше Величество… — обиделся я.

— Ладно-ладно… Тебе я верю, Федор Васильевич. Не как себе, но очень к тому близко. Цени.

— Ценю, Ваше Величество. И вы тогда меня, такого распрекрасного, цените.

— Вот такие мы с тобой ценные оказывается, Федь, — хмыкнул Кощей и уже серьезно продолжил: — Погубить совсем этот Змей меня не сможет это понятно. А вот развеять в мелкую пыль, так что я в тело возвращаться пару сотен лет буду, вот это — может. А мне бы этого совсем не хотелось, Федь.

— Да и мне, Ваше Величество, уж поверьте.

Остаться одному без такого мощного покровителя и щедрого работодателя?! Нет уж, увольте. За царя-батюшку грудью станем! Смерть гадам-драконам!

— Так что, Фёдор, — подытожил Кощей, — дорога у меня одна — на каторгу. Отсижусь с полгодика, а там видно будет. Может и придумаю что против Дракхена этого.

— А чем его вообще одолеть можно, Ваше Величество? Чего он боится?

— Силы боится, — не раздумывая ответил Кощей. — Вот кабы к тому мечу-кладенцу, что тебя на мосту до икотки напугал, еще бы и богатыря под стать подобрать…

— И вовсе не напугал… — обижено протянул я. — И уж точно не до икоты… А разве нет сейчас таких богатырей? Я читал в сказках, что спят они в горах каких-то, да часа своего дожидаются.

— Сказки, — презрительно махнул рукой царь-батюшка. — А если и завалялся где соня такой, то пойди его еще упроси на Змея пойти. А если он потом на меня меч повернет? Я же тоже не из ангельского сословия, тьфу-тьфу-тьфу.

— Ну-у… А еще чего он боится?

— Холода. Совсем не переносит и на зиму либо в спячку впадает, либо в южные края переселяется. Да и то это раньше так было, а сейчас отгрохал он себе дворец на стеклянной горе, да отапливает его мощно, дровишек не жалеет. И теперь может всю зиму во дворце не спать, сторожить его, да с девками забавляться.

— На стеклянной? Так может раз она такая хрупкая…

— Это она только так называется, — сразу понял мой замысел Кощей. — Крепкая зараза и скользкая.

— Дела, Ваше Величество… — протянул озадачено я. — Думать будем.

— Придётся, Федь. Иначе не только мне хана, но и Лысую гору под корень снесет этот Дракхен, а потом и за всё мое государство примется.

— А вы говорите, на полгода в тюрьму собираетесь? Значит за полгода нам надо придумать, как врага вашего одолеть.

— Нашего, Федь, нашего. Или ты думаешь, он тебя помилует?

— Я и думать о таком не хочу, — гордо заявил я.

— Ну и молодец, — одобрил Кощей. — А сейчас нам надо с тобой придумать, как бы мне в плен правильно попасть.

— Не понял, Ваше Величество… А в чем проблема? Руки вверх и шагом марш во дворец к Гороху сдаваться.

— Да, если бы… — вздохнул Кощей. — За столько лет тут уже схема отработана и никто меня вот так в плен брать не будет, дураков нет.

— Опять не понимаю, Ваше Величество, — покачал головой я. — Объясните, а?

А тут всё просто оказалось. Кощей же силой огромной обладает, ему Лукошкино с землёй сравнять, как мне тарелку пирожков умять. И это не считая сил колдовских, а в колдовстве Кощей тоже далеко не последний, а скорее — один из первых. Разумеется, никто не поверит в добровольную сдачу, а если и поверит, то как царя-батюшку, при его-то силушке, под стражей содержать если он любые цепи как паутинки рвет, а любую тюрьму вместе с фундаментом в пыль разнесёт? Поэтому с веками, а то и с тысячелетиями, выработался основной принцип пленения Кощея — брать его можно только в полном измождении. Правда и обратный принцип на случай побега Кощея тоже существует — дать ему хорошенько водицы напиться. Ведра три-четыре. И минимальный запас сил ему обеспечен. А Кощей и при минимуме сил натворить такого может… Уж с каторги ему сбежать тогда вообще плёвое дело. Кстати про казнь вопрос в последнее время тоже не стоял. Бессмертный же. Раньше, говорят, пытались да самыми разными способами, только пустое это занятие оказалось. Царь-батюшка восставал, силушку накапливал и шёл жестоко мстить обидчикам. Поэтому если засадить Кощея в тюрьму и было подвигом, то вполне таким безопасным. А вот казнить его так потом хлопот не оберешься. Да и головы вместе с царством своим.

— Понял вроде бы, Ваше Величество, — вздохнул я. — Как-то у вас тут всё сложно… Значит должны вас взять обессиленного, да лучше естественным путем — чтобы вас сил лишили, а не в канаве пьяным подобрали?

— Тьфу, на тебя, Федька! — обиделся Кощей. — Ты будто как не с царем разговариваешь. Ну какая канава, а? Обидно же… Вот отдам тебя Гюнтеру на воспитание…

— Я всё понял, Ваше Величество! Не надо меня Гюнтеру отдавать. Виноват, уж простите, не специально я.