Целую, Кощей

В гостинице я отказался от ужина, как дед ни пытался в меня его впихнуть, а сразу пошел в нашу комнату и завалился на кровать и так пролежал до темноты, размышляя обо всём сразу. И о мече – кто же его спереть-то мог? И об участковом – каково ему сейчас в гробу-то лежать? И о Варе, конечно, как бы, а главное – куда из монастыря ее забрать?

Еще когда едва темнеть начинало, связался Калымдай, сказал что отпевание и прощание прошло хорошо, душевно и что потащили с песнями и плясками… тьфу, ты! С плачем и завываниями понесли участкового на кладбище. Ну-ну.

А вот следующий раз Калымдай меня вызвал уже ближе к полуночи. Я думал, доложит, что участкового откопали и он уже в тереме Яги чаи гоняет, так нет.

– Федор Васильевич! Тут что-то странное у бабки происходит! – взволнованно зашептал Калымдай. – Стрельцы вповалку лежат по всему двору…

– Мертвые, что ли? – перебил я его.

– Никак нет. Спят. И перегар от них ну очень серьезный. Мы по двору походили, попинали их, никакой реакции. А потом и в терем пошли…

– Да ну?! И что там?

– Да то же самое. И бабка, и Митька ихний, и даже сотник стрелецкий пластом лежат кто где, а уж перегар в горнице – заходить страшно.

– Вот молодцы. Закопали участкового, а сами нажрались на радостях?

– Не похоже, Федор Васильевич. Что-то неладно тут. Не пьяные они, а будто во сне зачарованном. Мы их и так и сяк пробовали будить, на стрельцов даже воду холодную лили и ничего.

– Да, странно… Ох, Калымдай, а что же там с участковым-то? Его же откопать уже должны были!

– Да задохнулся он в гробу уже, наверное.

– Нет, так не пойдёт, – заявил я решительно. Никита мне не то чтобы друг, но и не враг определенно. Да и вообще, такой смерти никому не пожелаю. – Давай, Калымдай, срочно гони бесов на кладбище, пусть быстренько откапывают участкового. Он нам живой нужен.

– А с этими в милицейском отделении что делать?

– Да ничего. Спят и спят, нам до них дела нет. Хотя, узнать что произошло, было бы полезно.

Всё закончилось хорошо в итоге. Правда, поспать мне не удалось. Часа в два ночи отзвонился Калымдай, сказал, что бесы с задачей справились, участкового откопали вовремя, задохнуться не успел. Однако и сами засветились перед ним, но это не беда – мало ли бесов на свете? Зато потом скрытно сопроводили Никиту прямо до бабкиного терема.

Вот и отлично. У меня как раз начал потихоньку вырисовываться план как спасти Варю из монастыря, хотя так, одни наметки, но все же. И в этом плане я большую роль отводил именно Никите. Думаю в личном, не Кощеевом деле, он не откажется мне помочь.

Уже светать начало, как опять меня вызвал Калымдай и доложил, что в тереме все как по волшебству проснулись с первыми петухами. Хотя, почему «как»? Тут дело именно колдовством и пахло.

Так что спать я завалился, когда уже совсем светло было и проспал аж до полудня.

* * *

Разбудил Меня Михалыч:

– Федя, внучек, – теребил он меня за плечо. – Вставай касатик, ужо полдень ить.

– Да и ладно, – перевернулся на другой бок. – Полдень – не утро, можно и еще поспать.

– Вставай, вставай, – не отставал дед, – заждались там тебя. Вся Канцелярия уже с час сидят тебя поджидают.

– Так ты прими доклад, а потом мне доложишь, – вставать совершенно не хотелось.

– А Варвару свою хочешь увидеть? – пустил Михалыч в ход тяжелую артиллерию.

Я тут же вскочил. Конечно, хочу!

– А где она? Она что, тут?! Где мои штаны?!

– В монастыре она, внучек, где же ей еще быть… От и славно, одевайся да живо на двор, умываться будешь.

– Ну, дед… – обиженно протянул я. – Ну нельзя же так.

– Не ворчи на деда! В монастырь, кажися и поедем.

– Да ну?! А зачем?

– Иди, иди. Умоешься, а там за завтраком с майором да бесом всё и обговорим.

За завтраком, а точнее – за завтраком, совмещенным с обедом, вы же уже знаете моего деда, я услышал, что пока я дрых, в Лукошкино произошло множество событий.

Во-первых, Марьяна таки сбежала от Гороха и сейчас её везет в монастырь тот самый фон Паулюсус. А значит, что и мне совсем не плохо бы нагрянуть в монастырь, проверить, как там эту взбалмошную девицу разместили. А заодно, может быть смогу и Варю увидеть. Ура!

Во-вторых, один из наших бесов умудрился попасться в руки милиции и сейчас уже прохлаждается в отделении в порубе.

– Там это… босс, мы же сейчас инструмент по всему городу собираем, типа в мастерскую Борову. Так мой Адисабеб тащил стыренный молоток на базу да мимо ментов шарился, в натуре. Увидел, что бабка с Митькой из дома ушли, да решил за каким-то внутрь залезть. Больше ничего не знаю, реально. Только когда бабка вернулась, Митька Адисабеба, уже связанного, в поруб отволок. Пацаны говорят, может этот придурок реально выслужиться хотел? Вот и вляпался.

– Мда… Умеете вы влипать в истории. И что теперь? Выручать надо.

– Не надо, босс.

– Как это? Почему?

– Да пусть отсидит конкретно, не фиг самовольничать. Заодно, может лапши ментам на уши навесит.

– Ну, смотри, Аристофан, это твой боец. Только все равно, как-то не очень своих бросать…

– Не-не, босс! Происходит филькатр… как её?.. фигустра…

– Фильтрация, – подсказал Калымдай.