Целый год! (СИ)

Иван оглянулся. Он, в одних трусах лежал на кровати. Руки привязаны, ноги тоже, и на них что – то наклеено и такое же у него на рту. Голова страшно болела, и хотелось пить. Иван вспомнил отдельные части вчерашнего дня. Он сидит на диване и видит, как Василиса снимает на его глазах кольцо. Все! Или почти все. Кое – что если натрудить мозги могло бы всплыть. В этом промежутке дня, он вновь разгневал его жену. Обратно? Он посмотрел на Василису и она начала.

- Судя по тому, как ты вчера себя вел. У тебя отключились мозги, и ты не помнишь своих косяков сейчас. Для чего у тебя жена? – она резко села на кровать и закричала. – Ты думаешь, что дальше сможешь меня унижать или обежать! Нет, голубчик! Ты не с той связался. Я Василиса, понял. И между прочим Прекрасная. Значит всем это что – то говорит, а тебе нет!

Иван замычал. Василиса улыбнулась.

- Хочешь, чтоб я отклеила? – спросила, заморгав Лиса.

Тот положительно закивал головой.

- Я сначала хотела, - обронила Василиса и положив пальцы на его ногу. Посмотрела на его реакцию. У него расширились глаза, и он стал активно вырываться, что – то мыча себе под нос, но Василиса дошла пальцами до первой полоски и обратно повернулась к Ивану. – У тебя хорошая фигура. Я думаю, Мика за нее хваталась, только… - она перевела, кусая губу на ногу Ивана. – Ноги волосатые. Надо исправить этот дефект. – Она резко оборвала одну полоску.

- Это за то, то ты меня закрыл и написал на лбу истеричка! Помнишь!? – зло прокомментировала Василиса. – И не будем отрываться на перерыв. Это же не суд присяжных. Есть только судья и маньяческий азарт, как ты вчера заметил. – Она отклеила вторую повязку, сопровождаясь мычанием. Иван, вероятно, поняв, что все бесполезно перестал сопротивляться, собираясь терпеть эту пытку с мужским достоинством. Поэтому только его глаза говорили ей, что после, ей нужно бежать, менять имя, фамилию и место жительства, в первую очередь. – Это за репортаж про рогатую жену. Кстати, я забыла, за репортаж, я же две полоски засчитала. – Василиса следом отклеила задолженность. – Ну, что ты уже что – то понял?

Тот закивал, и Василиса вымолвила.

- Да? Это хорошо. Но вот что делать с красной помадой, которая все еще на твоей щеке. Что, Мика наградила следом от не смывающейся косметики. За это одну полоску. – Лиса выдернула следом очередную полоску. – И конечно. Это самое больное. Полоска у тебя на губах не затем, чтоб не слышали соседи твои крики. Нет. – Она продвинулась до лица и дотронулась восковой полоски.- Это за вчерашние выходки и за поцелуй. – Она резко отклеила последнюю полоску, освободив рот для выкрикивания нецензурных выражений.

- Ты больная! – закричал Иван. – Тебе лечиться надо! Немедленно развяжи мне руки! Ты думаешь, что святая!? У нас договор! Мы можем изменять, когда хотим, а за надпись ты уже мне отомстила! Ты при мне вчера, что вытворяла! Сняла кольцо. Так что при тебе мне можно и целоваться!

- Понятно, ты не помнишь, с кем целовался! – была в ярости от услышанного. Уперев руки в бока, она продолжала. - Но знаешь, милый, незнания закона не освобождает от ответственности. Так что, - она, направляясь к двери, показала ему факью. – Той с кем ты вчера целовался. Она была в замкнутом помещении и не могла выбраться и сопротивляться, потому что у Иванушки – дурачка силища, как у богатыря. Силы нет, ума не надо! Да? Выбирайся сам, понял!?

Василиса пошла до двери, как услышала:

- Я ничего не помню. Честно, – говорил, смягчившись, Масловский. – Ну, развяжи меня. Тогда я не буду тебе мстить. Я забуду все.

Лиса остановилась у двери и засмеялась.

- Так я тебе и поверила.

- Лиса, развяжи меня. Это не шутки! – обратно сорвался Иван и стал делать попытки выбираться самому. Кровать затряслась.

- Дура, зачем ты мне ноги побрила!? – закричал вновь Иван. Василиса никогда не видела его в таком бешенстве. Глаза почернели от гнева, на скулах выскочили нервные жилки, губы опасно сжаты и руки собраны в кулаки. « Она по - моему переборщила и если не хочет попасться, ей нужно бежать, менять имя и место жительства, - задумалась Василиса и шмыгнула в дверь. « Пока перекантуюсь дома. Думаю, что папа соскучился по своей любимой доченьки,- уже бежала по лестнице Лиса, захватил под мышку своего пса».