Целый год! (СИ)

- А жена твоя молодец! Я убила бы! – шатенка тоже показала руками жестом глаза в глаза. Мол, я слежу и вдруг что все подчистую выложу справедливой и такой мудрой жене. Иван только отвернулся, вспомнив о словах жены: Из – за поцелуя не беременеют. Он сжал зубы. С кем она уже успела?

Руки зачесались, когда он вспомнил Филиппа. Но напомнил себе: Филипп отступил, а он сглупил, - заговорил внутренний голос и был прав как никогда.

Василиса уже сходила в душ и обернулась одним полотенцем тело, а другим голову, вышла из душа. Настроения было почти испорченно. Даже долгожданный и любимый вид из окна. На солнце не радовал душу. Она стала около окна и сняла полотенце с волос. Мокрые локоны опустились на плечи, спину. Лиса держа в руках полотенце закрыла лицо и задумалась. « Что она так трясется? Нужно ей все это? Отдыхай и веселись. Не обращай внимания на ловеласа мужа». И внутрини задала вопрос своей умной и мыслящей особе. Как заставить ловеласа подчиниться? С животными просто нужно показать свое лидерства. С более высшими ступенями. В данном случае человека, нужно… поставить под сомнения его неотразимость. Тогда он начнет раздумывать, почему так происходит. Со мной что – то не так и беспрекословно будит прислушиваться к словам хозяйке, которая наставит его на путь истинный. Может убежать. В данном случае еще целых одиннадцать месяцев не куда. Так что начинаем украшения паразитирующих особей. Кстати, вот он сам.

Послышал стук открывающейся двери, затем обеспокоенное повествования:

- Василиса, ты плачешь? Я всего лишь хотел выбить еще один номер, - оправдывался Иван, затем подошел и тихонько стал убирать руки с полотенцем с лица.

Василиса сама убрала полотенце и ответила:

- Я не плачу. Нет причин. Просто ужасно устала и… меня правда тошнит. Не бойся, я не беременная. Я… если хочешь знать… - начала было говорить Василиса, но осеклась, увидя лицо Масловского. Оно только что улыбалось той губастой особе, пусть она и рассказывает ему секреты. Он от меня не дождется не единого доброго словечка, если не измениться, хоть чуть в лучшую сторону.

- Нет. Это не твое дело, - резко изменилась в голосе Лиса. – Может и беременна, может и от Филиппа. Он будет замечательным отцом моих детей. Тебя это не должно беспокоить…

- Я же сказал, что хотел добиться номер и все! – сорвался Иван, слыша в голосе Василисы настоящий сквозняк. – Вот как мы будит существовать в таком маленьком номере вдвоем.

Он в воздухе провел по Василисе. « Да, она ходила почти голиком и ей плевать на то, что рядом мужчина. Дальше может быть и хуже. Знает он этих женщин. Одни любят, ходить в балахонах, другие не как не хотят соответствующе одеться дома».

- Значит, дело во мне? – ухватилась Василиса, сведя брови на переносице, медленно закипая.

- Нет, во мне, знаешь!? – удивлялся Иван ее моментальной глупости.

- Знаю, но причем здесь я? – спросила спокойно Лиса, округлив глаза.

Иван снял пиджак и кинул на кровать, раздумывая, как сказать ей, но не показать своего интереса к ней. Василиса ждала ответа, подпиливая ногти. «Такое ощущения, что она ждет раскаянья и признания ее в правоте, - взбесился Иван и подошел до Василисы. Она застыла с пилочкой в руках. Он подошел еще ближе. Его взгляд стал не как у озабоченного волка, а как у изголодавшегося и коварного. Василиса почувствовала запах уже знакомого одеколона. Он провел пальцем по полотенцу и сказал внезапно немного охрипшим голосом, дыша ей в ухо:

- Из – за этого. Ведь там больше ничего нет.

Василиса не успела очнуться, как он ее поцеловал. Тут его рука обратно прошлась по полотенцу и изгибам ее тело, но уже настойчивее и Лиса резко оттолкнула его в грудь. Раскрасневшаяся она проговорила:

- Я поняла.

И убежала в спальню. Даже послышался звук замка. Уже в комнате, она открыла чемодан и начала рыскать в поисках самой закрытой вещи в своем гардеробе. Она же ехала в солнечную страну, поэтому таковых элементарно не было. Если бы была паранджа, в таком шоке ее бы посчитала самым оптимальным решением Василиса. Но ее не было. Она одела джинсовые, короткие шорты и футболку. Самое нормальное, что было. Затем задумалась, сидя около чемодана. Ей казалось все это сном, и она не дурачка, которая совсем стеснительная. Да, нет! Почти так. Она не смотря, что ей уже двадцать два, девственница. И всегда мечтала, что найдет мужа и у них будет крепкая семья на всю жизнь. Она ни кому не рассказывала о своих сентиментальных мечтах, серьезно. Да и по ней этого не скажешь. Примером были ее родители, которые, не смотря на годы, прожитые вместе, любили друг друга, как, наверное, раньше. Да и бабушкины сказки на подсознательном уровне заострились где – то в мозгу, давая идеал любви. Этого идеала у нее еще не было, да и вообще не было любви. Не в одном парне, она не находила принца и считала их не больше, чем возлюбленные. Ведь у каждой принцессы должно быть уйма поклонников. Капризная принцесса в ней иногда просыпается сама.