Целый год! (СИ)

Иван взялся за голову и сморщился, но все – таки нарастала ярость от последних слов жены. Захотелось еще и скотч приклеить на рот. Или… он ее так долго не видел… поцеловать, понять, она рядом и она не сбежит. Тут он округлил глаза, когда Василиса с легкостью высвободилась из наручников и уже мяла кисти.

- Придумывай другой метод, - кинула она ему. – Из наручников уже вырвалась. Может, в клетку посадишь!?

Иван поднял руки, как будто перед ним полиция и заговорил:

- Ты, надеюсь, не тронешь калеку? Давай будем вести переговоры в другой форме? А то голова раскалывается, честное слово.

- Ладно, - дала шанс Лиса, потому что смотря на него в таком состоянии. На его красивом лице была тень усталости, на голове все перебинтовано и он ее за это даже не попрекнул. Надо послушать его, лишь потому, что она не верит, что эти серо – голубые глаза способны на подлость. На такие издевательства перед ней. Ну, она и дура. Влюбленная дура. – Только Андрей должен уйти. Извини, - посмотрела она на него. – Но не хочется, если он не виноват во всем, чтоб ты видел, как его прощаю.

- Смотрите, какие мы гордые, - проговорил он и вышел на улицу.

Василиса и Иван стояли тихо. И смотрели друг на друга. Такое ощущения, что ничего и не надо, только видеть друг друга. Была бы еще одна приправа для этой идиллии. Они взаимно любили. Тогда Василиса сказала ему: Я сама себе не верю, что люблю. А так фиг с маслом! Не услышит никогда этих слов.

- Я когда – то дал себе слово, не отчитываться перед девушкой, - заговорил Иван. – Но ты же по - другому обратно будешь убегать. Мне достало это. Я не знаю, поверишь ты или нет,… Я не хотел тебе сделать больно! Никогда! Я не делал ничего, чтоб это все распространялась: не на телевиденье, не в отеле. В самолете, это вообще вышла случайность. Эта девушка сказала, что боится высоты и взяла мою руку, а когда ты позвонила. Я одернул ее, и она закричала, что я ей сделал больно и все. Остальное, мелкие шалости, за которые ты мне отомстила. – Он вздохнул. – Я лично, тебе не изменял. Хоть у нас и договор. Простой договор! Мне и так за несостоявшиеся измены выхватывало. За настоящие меня, наверное, четвертуют. А ты? - осторожно спросил он.

- Я? – переспросила Василиса. – Что я? А, ты про это? Я тоже боюсь, что меня четвертуют.

Лисе так хотелось во все это верить, и она решила для себя, что поверит. Все – таки человек с проломленной головой не может так искренне врать. Она подошла до него и поправила бинт на голове. Затем заговорила

- Я тебе верю, тогда я много чего натворила. Перемстила, можно сказать. Что ты хочешь? Чтоб я ухаживала за тобой, пока у тебя болит голова?

Иван поднялся на одну ступеньку выше и оказался рядом с Лисой. Она, опасаясь такого расстояния с человеком, который « не изменял» хотела отвернуться, и отодвинутся, но не смогла, увидев эти глаза. Этот липучий взгляд. Все – таки страшная сила, любовь. У нее такое ощущения, что сердце вылетит из груди. Хоть бы он этого не услышал. Говорят, что влюбленная девушка становится красивей. Зачем так пожирать свою нелюбимую девушка таким взглядом. Сейчас я передумаю давать ему шанс и убегу, убегу на край света, чтоб не поддается чувствам. Первый раз в жизни у нее нет сил, бежать. Она соврала Валентине Ивановне. Она первый раз в жизни по настоящему влюбилась и в ее сына. В своего мужа, не настоящего мужа.

- Я хочу тебя поцеловать, - проговорил он.

У Василисе чуть голова не закружилась. Или закружилась, но она скрестив руки на груди, не совсем уверенно сказала:

- Тебе, что, конкретно башку пробили? – но через секунду добавила, убрав крест из рук. – Да. Мой ответ, да, – она закрыла глаза и поддала лицо вперед.

Иван улыбнулся, когда увидел такую реакцию и нежно коснулся ее щеки, разглядывая каждую черточку ее лица. Он не мог поверить, что она рядом. Его жена. Его Василиса и совсем не злится на него. Так приятно думать, что она не считает его ужасным человеком. Точно, все, что он говорит ей во сне, сбывается наяву. Она открыла глаза, и он буквально чуть не утонул в их голубизне. Дурак. Он дурак. Только дурак будет знать, то его топят в этих глазах и идти добровольно. Все женщины алчные, хитрые, лгуньи, - говорил он себе, а внутренний голос произнес: Только она самая лучшая.

Он ее поцеловал. С такой нежностью и чувством, как никого, не целовал в жизни. Василиса тоже была не безучастна. Они почти забыли, где они находятся и что еще не признались в чувствах друг другу. Что значат слова? Сейчас, для них ничего…

Василиса встала на рассвете. Оглянувшись, она увидела себя на незнакомой кровати, в незнакомый комнате. Она стала вспоминать обрывки вчерашнего вечера и посмотрела на противоположную сторону кровати. Никого нет.

- Где Иван? – прошептала она, смотря еще на другую сторону кровати.