Целый и невредимый (ЛП)

А это значило, что мне нужно еще какое-то время продолжать играть по его правилам. До тех пор, пока не заставлю Билли забыть о мести. Когда я уйду от него окончательно и в последний раз, мне нужно быть уверенным, что Эйден останется вне поля его зрения.

— Значит, его отпустили? — поинтересовался я, переступив с ноги на ногу на холодном кафельном полу и встретившись с ним взглядом в зеркале ванной. — Его ни в чем не обвиняют?

Билли покачал головой и провел пальцами по моей сломанной руке. На ней все еще была шина, пока врачи ждали, когда спадет опухоль от перелома, чтобы наложить гипс.

— Нет, но его посадят, стоит ему только нарушить судебный запрет. Он навсегда исчез из твоей жизни, детка.

Удалось кивнуть, хотя я изо всех сил боролся с желанием развернуться и выблевать содержимое своего желудка в унитаз.

Рука Билли внезапно вцепилась мне в волосы.

— Должно быть, ты неслабо впечатлил его, — пробормотал он, подталкивая меня вперед, пока край раковины не уперся мне в бедро.

— Что… что ты имеешь в виду?

— Эрик сказал, что среди твоих вещей оказалась пачка денег в конверте. Несколько тысяч долларов, если быть более точным.

Я сглотнул, потому что понял, о чем он говорит. Это были деньги, которые я отдавал Эйдену за аренду и расходы последние пару месяцев. Те, что копились у него на кухонном столе. Он ни разу не притронулся ни к одному доллару из той кучи.

— Интересно, что такого ты делал, чтобы заработать столько денег… — пальцы Билли крепко сжали волосы, когда он грубо запрокинул мою голову назад.

— Что-нибудь еще? — я не стал уточнять, откуда эти деньги взялись.

— Например, что? — поинтересовался Билли, угрожающе понизив голос.

Я боролся со всеми инстинктами, которые у меня только были, чтобы не задать ему вопрос, задать который умирал от желания.

Была ли там записка?

Я не мог спросить об этом. Не мог, если хотел защитить Эйдена. Я должен оставаться равнодушным. Я должен казаться счастливым Эшем, вернувшимся к единственному человеку, которого люблю.

Нет, Эштоном.

На какое-то время придется вновь перестать быть самим собой, перестать быть Эшем.

— Мой дневник, — пробормотал я. — Это единственное, что я действительно хочу вернуть.

Сказать по правде, это не было ложью, из всех моих вещей меня волновали только дневник и гитара. К счастью, они были в безопасности в кофейне, потому что в тот день, когда объявился Билли, я брал их с собой, чтобы попрактиковаться во время обеденного перерыва для предстоящего выступления на музыкальном вечере открытого микрофона. Я не сомневался, что не увижу тех денег, которые вернул Эйден. Билли забрал все наличные из моего бумажника и кредитку, оставив мне только водительские права и ключ от кофейни, который каким-то образом упустил во время своего обыска. Я понятия не имел, где мой телефон.

Впрочем, это не имело значения.

Звонить все равно было некому.

Казалось, Билли остался удовлетворен моим ответом, потому что его хватка немного ослабла. Губы скользнули по виску, потом щеке.

— Этот ублюдок так просто не сдастся, — прорычал он.

— Почему ты так считаешь? — спросил я. — Он сделал то, о чем мы просили… вернул мои вещи, держится от нас подальше. Уехал из города, ведь так?

Отвращение прокатилось по мне волной, когда Билли ткнулся носом в кожу чуть ниже уха.

— Потому что он оставил тебе записку.

С трудом подавив острое желание выпытать у Билли ее содержание, я вместо этого выдавил:

— Не важно. Это ничего не меняет.

Я понял, что дал правильный ответ, когда Билли отпустил мои волосы и нежно погладил их.

— Идиот даже не смог написать приличную «не-бросай-меня» записку, — проворчал Билли, скользя губами по моей шее. — Сказал, не отпускать. Что это дерьмо вообще должно значить?

— Что? — прошептал я. — Он сказал «не отпускать»?

— Ага… «Не отпускай». И все.

Пока Билли говорил, его губы скользили по моей щеке, покрывая поцелуями поврежденную кожу, но я едва замечал это, потому что сердце бешено колотилось в груди.

Не отпускай.

Перед глазами все начало расплываться. Несмотря на ту боль, которую я, несомненно, причинил ему, Эйден все еще хотел спасти меня. И в глубине души я знал, что так будет до конца наших дней. Эйден держал бы меня изо всех сил, если бы только у меня хватило смелости не отпустить его самому.

Я закрыл глаза, и когда немые слезы потекли по лицу, мне было уже все равно.

Он не отпускает.

Я проглотил всхлип.

— Все в порядке, милый, — пробормотал Билли, когда его губы приблизились к моим. — Все кончено.

Я не стал исправлять Билли, но когда он наклонился, чтобы, наконец, прижаться губами к моим в холодной, выложенной кафелем ванной, я не колеблясь отвернулся.

— Да, все кончено, — спокойно произнес я, делая шаг назад.

Более подходящего момента сложно было и представить. Эйден в безопасности от уголовных обвинений, и он послал мне сообщение, что все еще готов держаться за меня. И если он по-прежнему готов держаться за меня в этих бурных водах, то я, черт возьми, уж точно ни за что не отпущу его.