Цемах Атлас (ешива). Том второй

Эти черти из библиотеки, как их называли в местечке, наглецы с хорошо подвешенными языками, были открытыми безбожниками. Они не вмешивались в постоянные споры между сторонниками Мизрахи и Агуды[33], потому что считали и тех и других мракобесами в равной степени. Когда в местечке шла затяжная война по поводу того, кто должен быть валкеникским раввином, ортодокс или просвещенец, эти ребята из библиотеки говорили, что кто бы ни стал раввином, он все равно будет поддерживать спекулянтов и кровососов. Обыватели знали, что источник таких речей — большевик Меерка Подвал из Паношишока[34].

Паношишок — это еврейская деревня по ту сторону границы, у литовцев. Оттуда происходил Меерка, ребенком оставшийся сиротой и скитавшийся по валкеникским хедерам, пока не подрос. Пару лет он просидел в синагоге, изучая Тору сам по себе. Рассказывали, что, еще когда он был мальчишкой, было видно, что он сорвиголова. Тем не менее его содержали из-за его гениальной головы илуя. Надеялись, что он вырастет великим знатоком Торы. Однако он бросил учебу и поехал в Вильну работать на лесопилке у берега Вилии[35]. В Вильне он завел дружбу с большевиками и попал в тюрьму. Отсидев, вернулся в Валкеники и пошел работать на картонную фабрику, где сразу же стал подстрекать рабочих к бунту. Это из-за него управляющий, польский еврей, уволил валкеникских парней и оставил на работе деревенских мужиков.

Меерка Подвал был невысокий парень с низким заросшим лбом и злой искоркой в прищуренных глазах. Когда он бранил и высмеивал противника, то стоял от него на расстоянии одного шага, выдвинув вперед ногу, закинув голову назад и засунув обе руки в карманы брюк. Именно рук в карманах да еще злой искорки в глазах валкеникские обыватели особенно боялись. Им почему-то все время казалось, что Меерка Подвал способен хладнокровно, шутки ради, поджечь местечко.

В субботу перед постом Девятого ава, когда в синагоге после Торы читают отрывок из пророка Исайи, около бимы стояла вся пожарная команда вместе с компанией из библиотеки. Парни весело и громко болтали. Когда чтец читал слова пророка «семя злодеев, сыны испорченные»[36] на мотив «Эйха», все кивали головами в сторону этих безбожников: именно их имел в виду пророк Исайя! Однако парни смеялись обывателям в лицо. После молитвы лучшие люди города остались, чтобы попытаться по-хорошему договориться с пожарными.

— Грубияны! Вы всегда думали только о том, чтобы маршировать, брызгать водой из пожарной кишки и дуть в трубы. Вы ведь никогда не вмешивались в политику. Так как же это получается, что вы во время трех недель вышли на улицу с музыкой, да еще и напали на изучающих Тору, с доходов от которых живет местечко? Скажите, чего вы хотите?

Пожарные чесали затылки, переглядывались и отвечали, что хотят денег на свои водяные помпы, на духовые инструменты и на большую гулянку. Почему это погребальное братство устраивает пир каждый год? Погребальное братство хоронит мертвых, а пожарная команда спасает живых.

Во время этого разговора со своего места у восточной стены подошел реб Гирша Гордон. Люди, собравшиеся у бимы, подвинулись, чтобы дать ему пройти, но он остановился и стал прислушиваться к разговору одним ухом. Обыватели смотрели на него и ждали, что он ответит пожарным.

— А вы чего хотите? — повернулся реб Гирша к библиотечной компании.

Вперед выдвинулся Мойше Окунь. Своей длинной фигурой и выпученными глазами он действительно напоминал какую-то тощую рыбу. Как бы он ни старался говорить громко, уже в десяти шагах ничего не было слышно. Было только видно, как он открывает и закрывает рот. То, как он ходил и стоял, напоминало движение водорослей в воде. Говорил он языком общественных деятелей и председателей конференций. После горячих дебатов в валкеникском клубе Мойше Окунь зачитывал сочиненные им самим партийные резолюции. Сейчас он взял слово и объявил, что библиотека принципиально против религиозной общины и против господства святош в целом. Однако, пока устав общины не изменился, библиотека выдвигает три требования. Во-первых, чтобы представитель библиотеки был включен в демократически избранную комиссию, которая будет проверять общинную кассу. Во-вторых, в бюджет должен быть вставлен пункт на содержание валкеникской драматической труппы, и, в-третьих, община должна из своих средств выделить деньги на покупку новых книг.

— А что вы сделаете, если община не уступит? — спросил реб Гирша Гордон, посмотрев поверх очков на этого длинного парня.

— Мы будем бороться до тех пор, пока не доведем нашу борьбу до победного конца! — ответил Мойше Окунь.