Цементный сад

– Ты играл с ее вещами? – спросил я.

Том кивнул и поджал губы, подражая Джули.

– Мы переодевались и придумывали разные вещи.

– Вы с Джули?

Том захихикал:

– Дурак, мы с Майклом!

Майклом звали его приятеля из многоэтажек.

– Вы одевались в мамину одежду?

– Мы играли в маму и папу, и еще в Джули и тебя, и еще в Джули и Дерека.

– А как вы играли в Джули и меня? – И снова Том посмотрел на меня так, словно не понял вопроса. – Ну, что вы делали?

– Просто играли, – неопределенно ответил Том.

Из-за того, как падал на его лицо свет, или оттого, что у него были свои секреты, но Том показался мне маленьким мудрым старичком, лежащим у моих ног. Мне стало интересно, верит ли он в рай.

– А ты знаешь, где сейчас мама? – спросил я.

Том уставился на потолок и ответил:

– В подвале.

– Как в подвале? – прошептал я.

– В подвале. В сундуке, под бетоном.

– Кто тебе сказал?

– Дерек. Он сказал, ты положил ее туда.

Том повернулся на бок и поднес палец ко рту.

Я потряс его за ногу:

– Когда он тебе сказал?

Том помотал головой. Он никогда не знал, когда случилось то или другое – вчера или на прошлой неделе.

– А что еще сказал Дерек?

Том сел, расплывшись в улыбке:

– Сказал, вы делаете вид, что там лежит собака. – Он рассмеялся. – Собака!

Том потянул на себя угол простыни, снова перекатился на бок и, не закрывая глаз, сунул палец в рот. Я сунул себе под спину подушку. Мне здесь нравилось. Все, что я только что услышал, казалось неважным. Хорошо бы, думал я, поднять бортик и просидеть так всю ночь. В последний раз, когда я спал в этой кроватке, все у нас было в порядке. Когда мне было четыре года и я верил, что это мама придумывает и показывает мне по ночам сны. А если спрашивает, что мне снилось, то только для того, чтобы проверить, правду ли я скажу. Кроватка отошла Сью гораздо раньше, когда мне было два года, но сейчас я чувствовал в ней что-то очень знакомое: влажный солоноватый запах, расположение прутьев, сонное удовольствие уютной темницы. Шло время. Том закрывал и снова открывал глаза, палец его скользнул глубже в рот. Но мне еще не хотелось, чтобы он засыпал.

– Том! – прошептал я. – Том! Почему ты хочешь снова стать маленьким?

– Ты меня сейчас раздавишь! – ответил он жалобно, словно снова готовясь заплакать, и слабо пихнул меня ногой из-под простыни. – Ты меня совсем раздавил, и это моя кровать, и…

Тут голос его прервался, веки сомкнулись, дыхание обрело глубину и ритм. Минуту или две я смотрел на него, пока легкий шум у дверей не подсказал мне, что за мной тоже наблюдают.

– Нет, вы только посмотрите, – прошептала Джули, пересекая комнату. – Только посмотри на себя! – Она пихнула меня в плечо и зажала себе рот рукой, сдерживая рвущийся наружу смех. – Два голых младенчика!

Она подняла и закрепила бортик кровати и, облокотившись на него, с ясной улыбкой взглянула на меня. Волосы у нее были зачесаны наверх, несколько длинных тонких прядей спускалось вдоль ушей, где блестели яркие стеклянные серьги-бусины.

– Ах ты, мой маленький!

Она погладила меня по голове. Белая блузка на ней была полурасстегнута – виднелась ложбинка загорелой груди. Она пыталась сжать губы, но тут же невольно раздвигала их в улыбке. Острый и сладкий запах ее духов обволакивал меня, я сел, глядя ей в глаза, чувствуя, что расплываюсь в широчайшей и глупейшей улыбке. Мне подумалось, что стоит шутки ради сунуть палец в рот, и я поднес руку к лицу.

– Давай, давай! – подбодрила она меня. – Не стесняйся!

Безвкусность собственной кожи привела меня в чувство.

– Я пойду, – проговорил я и встал.

Джули покатилась со смеху.

– Вы только посмотрите, какой большой мальчик! – простонала она и сделала вид, что хочет взять меня на руки.

Я перелез через бортик и, пока Джули укрывала Тома одеялом, побрел к дверям, жалея о том, что сам положил конец этой сцене. Но Джули поймала меня за руку и потянула к кровати.

– Не уходи, – попросила она. – Я хочу с тобой поговорить.

Мы сели лицом друг к другу. Я смотрел в ее огромные яркие глаза.

– Знаешь, ты голышом очень неплохо смотришься, – сказала она. – Такой бело-розовый, как сливочное мороженое. – И она коснулась моей сожженной солнцем руки. – Больно?

Я покачал головой и сказал:

– Может, и ты разденешься?

Она быстро разделась, сбросив одежду кучей на кровать. Кивнув в сторону Тома, спросила:

– Как тебе кажется, он счастлив?

Я ответил «да», а затем повторил то, что рассказал мне Том. Джули открыла рот в притворном изумлении.

– Дерек давным-давно все знает. Мы действительно не слишком хорошо храним секреты. Его только расстраивает, что мы все скрываем от него. – Она хихикнула, прикрывая рот рукой. – Когда мы говорим ему, что там собака, он считает, что мы ему не доверяем. – Она придвинулась ближе ко мне и обхватила себя руками. – Он хочет войти в нашу семью, понимаешь, стать для нас папочкой. Ох, как же он мне надоел!

Я коснулся ее руки – так же, как она касалась моей.

– Раз он все знает, – сказал я, – можно ему прямо все сказать. Как-то противно говорить, что это собака.

Джули покачала головой и сплела свои пальцы с моими.