Цена

Эстер. Что тут происходит?

Виктор. Эге! (Снимает мембрану и улыбается, пожалуй, немножко смущенно.)

Эстер. С лестницы можно было подумать, что тут целая компания.

Он целует ее в щеку.

Что за пластинка?

Виктор(не сумев скрыть неудовольствия). Где это ты пила?

Эстер(смеясь). Я же тебе говорила. Я была на осмотре.

Виктор. И это называется — доктор! Сам же не велел тебе пить.

Эстер(смеясь). Одна рюмка! От одной рюмки со мной ничего не сделается. У меня все в порядке. А он просил передать тебе привет.

Виктор. Очень приятно… Если тебе нужно что-нибудь из всего этого… А то через несколько минут придет покупатель.

Эстер(озираясь, со вздохом). Боже ты мой, смешно, правда? Здесь все стало как-то не так, а?

Виктор. Да нет, в общем-то все как было. Только вон там стоял мой стол и койка. А так все то же…

Эстер. Раньше мне тут многое казалось претенциозным. А в то же время во всем этом чувствуется какая-то индивидуальность. Кое-что теперь, кажется, снова в моде. Но куда это воткнешь? А этот шкаф симпатичный!

Виктор. Это мой. А вон там — шкаф Уолтера. Парный.

Эстер. Так и не пробился к нему?

Виктор. Сегодня звонил ему, утром, еще раз. Он был на консилиуме.

Эстер. Где? Там же, у него в больнице?

Виктор. Там же. Дежурная сестра ходила докладывать ему, а я ждал у телефона. Ладно. Пусть так. Я его предупредил, и теперь руки у меня развязаны.

Эстер. Может, лучше мы договоримся с тобой и где-нибудь встретимся? Мне что-то не по себе здесь.

Виктор. Я думаю, мы долго не провозимся. Сядь, отдохни; покупатель будет с минуты на минуту.

Эстер(садится на кушетку). Во всем этом есть что-то до такой степени отвратительное, просто не могу сказать! Меня так бесит вся:>та история!

Виктор. А ты не накачивай себя. Продадим вещи — и конец. Кстати, билеты в кино уже у меня в кармане. Забежал по дороге.

Эстер. Хорошо. Особенно если картина будет стоящая.

Виктор. Еще бы не стоящая! Пять долларов за два билета!

Эстер. Ну и наплевать, лишь бы куда-нибудь пойти. (Оглядывается по сторонам.) Господи… Поднималась сюда по лестнице — и на всех площадках двери настежь… Все! Даже не верится.

Виктор. Со старыми домами это происходит каждый день. Сегодня с одним, завтра с другим.

Эстер. Я знаю. Но когда идешь по такому дому, кажется, что тебе самой сто лет. Ненавижу пустые комнаты. (Встает, подходит к арфе.) Который час?

Виктор(взглянув на часы). Без двадцати шесть, он вот-вот будет.

Она дергает струны арфы.

За это должны дать приличные деньги.

Эстер. Тут за многое должны дать приличные деньги. Только поторгуйся как следует. А не бери сразу сколько дадут.

Виктор. Не волнуйся. Во всяком случае, задаром не отдам.

Эстер(подходит к патефону). Что за пластинка?

Виктор. Это «смеющаяся пластинка». В двадцатые годы они были нарасхват.

Эстер. Неужели ты помнишь?

Виктор. Смутно. Мне было пять или шесть. Их крутили, когда собирались компанией. Уж не помню: не то спорили — кто дольше не засмеется, не то просто садились вокруг и смеялись.

Эстер. Здорово придумано!

Виктор. А ты сегодня хороша!

Она поворачивается к нему с виноватой улыбкой.

Ничего! Я же сказал: буду торговаться — и буду!

Эстер. Я верю… Это тот самый костюм!

Виктор. Тот самый? Ах, тот самый! Сколько? Повернись!

Эстер(поворачиваясь). Сорок пять. Ты представляешь: продавец сказал, что его никто не берет — слишком простенький.

Виктор. А по-моему, прелесть! Женщины просто слепы! Нет, когда за твои деньги тебе дают что-то настоящее, я не против. Но чаще всего они пытаются всучить такую ерунду!

Эстер. Я рада, что тебе нравится. Но и ты, надеюсь, пойдешь не в форме.

Виктор. Я его чуть не убил, этого типа! Только что переоделся, в это время Макгоуэн стал брать отпечатки пальцев у одного бездельника, а тот, видите ли, не желает. И давай размахивать руками! Я иду мимо, а он мне — хлоп по подносу с кофе.

Эстер. О, господи!

Виктор. Я отдал костюм в срочную чистку. К шести обещали сделать.

Эстер. Кофе с молоком и сахаром?

Виктор. Да.

Эстер. К шести не сделают.

Виктор. Обещали.

Эстер. Даже и не думай.

Виктор. Ну, в конце концов, в кино можно и так…

Эстер. Но мы же так редко выходим. Неужели при этом каждому обязательно знать, кто ты и сколько ты получаешь?

Виктор. Пожалуйста, не надо опять про то же самое…

Эстер. Я хочу, чтобы у нас был настоящий вечер! Я хочу посидеть с тобой в ресторане, и чтобы никакой экс-полицейский не лез к тебе через стол с пьяными разговорами: «А помнишь, как мы…».