Цена бессмертия

Девушка осторожно приняла дар, надела кольцо на безымянный палец и…оно чудесным образом пришлось ей впору! Красивая, резная оправа темного металла; камень, похожий на рубин, выточенный в необычной пятиугольной форме, а внутри… словно подрагивает что-то, меняя окраску со светло-алого до темно-пурпурного цвета. Наверное, долго она могла любоваться неземной красотой живого кристалла, если бы…

— Ну, мне пора! — Леонид поспешил стать в центр звезды, как только жемчужный огонь поднялся почти до пояса, — поток Силы меняет течение с каждой секундой. Помни — даже если ты и решишься следовать за мной, мы окажемся в разных мирах, за миллионы миль друг от друга. Тебе придется самой постоять за себя! Но я уверен — ты справишься; в тебе есть искра магической силы. Не дай ей потухнуть!

С этими словами крепкая, широкоплечая фигура исчезла в самом сердце взбесившегося жемчужного огня… Языки призрачного пламени окутали Мастера, свившись вокруг него в сплошной кокон молочно-белого сияния. Секунда — и он пропал в этом свете, растворился, словно туман на ветру.

«Что же мне делать?! — металось в голове, — неужели смогу вот также уйти отсюда? Или лучше остаться? Нет, нет, — сыта я по горло этим мирком…»

Перед внутренним взором вновь пронеслись отрывки недавних событий, а потом и более старых, из самого детства. Но ни одно из них не шелохнуло пустоту, царившую в душе. Не было в них ничего такого, что заставило бы защемить в груди, вызвать горько-сладкую ностальгию.

«Если это всё правда, — подумала Лера, — мне тоже здесь нечего делать…»

Зажмурившись, она ступила в самый центр звезды, позволяя прохладным, туманным языкам огня коснуться ее, оплести, как лозами и потянуть куда-то вниз, вниз… В бесконечный полет между временем, пространством, мирами и междумирьями…

А в небе, над угрюмо молчащим городом, затмевая бездонную черноту космоса, поглощая блеклые огоньки звезд и далеких солнц, восходил в зенит Черный Ревенант. Никем невидимый и неощутимый, в эту ночь, впервые за семьсот лет, он устремил на Землю отраженные лучи Силы…

Глава 1

Ослепительный, яростный клин света пробил призрачную плоть межмировой пустыни, вспарывая клубящуюся тьму; протягиваясь огнистым росчерком за пределы видимой и ощущаемой вселенной, туда, где время и измерение искажались, теряли свой первоначальный смысл. Бушующий, неистовый пламень несся сквозь материю миров, через пустоты небытия, пронзая насквозь даже серые завихрения смертоносного хаоса… Мелькали вокруг точки миров — не успевая появиться, они исчезали в неизмеримой дали, огоньки звезд вытягивались в призрачные серебристые росчерки, и гасли, навсегда исчезая в первородном мраке.

Огненная струна тянулась к далекому, одиноко примостившемуся на самых задворках Юниверсума мирку. Нить вытягивалась, становилась всё тоньше, напряженно и угрожающе зазвенел поток Силы… «Даже моего могущества может на это не хватить!» — словно предупреждал он. И вот, в момент, когда пламенеющая тропинка соединила миры, дальний конец ее, начинающийся в странном мире, не знающем магии, сорвался — растянувшаяся пружина стремилась сжаться — и яростно хлестнул, рассекая застонавшую плоть далекого мира, носящего название Меллидан.

……………..

Движение сквозь миры для хрупкого человеческого тела оказалось кромешной пыткой — ведь только сила, вложенная в заклинание, не давала ему распасться на мельчайшие крупицы, которые тотчас оказались бы развеянными, как пыль по всей Вселенной и даже далее. Глаза заливал мрак, лишь время от времени разрываемый багряными вспышками боли — Лера переставала чувствовать свое тело, будто это оно растянулось до бесконечности, превратившись в горящую, содрогающуюся в агонии нить; стенающую, рвущуюся куда вперед, в черную бесконечность. Она не могла ни видеть, ни мыслить, ни осязать — в какой то момент даже её эфирный дух-близнец содрогнулся и прекратил движение по волнам Великой реки. В заклинание была вложена титаническая сила, но этой мощи не хватало! И вот заклинание уже начало пить саму душу девушки; невыразимый, безысходный ужас заполнил угасающее сознание. Рвутся нити, соединяющие душу с телом, бьется в несказанной муке эфирный дух. И вдруг — сокрушительный удар, слепящий свет — и боль, боль, боль…

* * *

Неторопливо текла река времени, на смену ночи пришло утро; солнце осторожно выглянуло из-за высоких еловых вершин, протянуло пока еще бледные, золотистые лучи к остывшей за ночь земле, чтобы погладить, взбодрить соскучившиеся по теплу и свету зеленые ветви, густой ковер травы… Но — что это? Там, где еще вчера посреди веселого леса жила и изумрудно искрилась большая лужайка, сейчас было лишь огромное пятно выжженной дотла земли. Пламя пожрало и высокую траву, и нежный плодородный слой почвы, оставив невесомый серый пепел и холодные камни. Деревья, которым не повезло оказаться ближе всех к месту трагедии, застыли сейчас изломанными, черными скелетами. Беспомощно, будто в мольбе протянули они обуглившиеся ветви к такому приветливому, лазурному небу… Если бы оно могло чем-то помочь!