Цена бессмертия

— Так вот как нам встретиться пришлось! — в глубокой тишине прозвучал голос Леона.

Впервые Шангри показалось, что в этом добродушном басе скользнула угроза. Что же там?… Он спешно обошел замерших на месте магов, и остановился рядом с ними, не в силах оторвать взора от небольшой пологой возвышенности, припорошенной снежком. Что тут происходит? Валерия и этот старик… судя по всему они только что сражались? А Рэйнорд? Почему он стоит совсем рядом, но, в то же время, опершись на посох и закрыв глаза, словно ему ни до чего нет дела? Столько вопросов, и ни одного дельного предположения.

— Ну, здравствуй, брат! — Леон криво усмехнулся, словно отведал чего-то кислого.

— Брат?… — тихим эхом отозвалась Валерия. В эти мгновения ей стало казаться, что она сходит с ума. Откуда здесь появился Леонид? И Шангри — живой, невредимый? И этот высокий маг в черном, судя по посоху — некромант? А этот старик — как он может приходиться Мастеру братом?

— Ты! — воскликнул столь неожиданно разоблаченный Архимаг. Как вы уже поняли, это был он. — Но как?!

Сколько же ненависти и боли было вложено в этот короткий выкрик! Пожалуй, если бы словом можно было убить, они все давно упали б замертво.

Валерия, воспользовавшись царящим замешательством, осторожно отодвинулась в сторону. Не слишком уютно ощущать за своей спиной это существо: по крайней мере, назвать человеком это чудовище, у нее бы не повернулся язык. Девушка явственно ощущала угрозу, и флюиды черной ненависти, излучаемые напряженно застывшей фигурой. Как может он быть братом ее Мастера?

Потребовалось некоторое время, чтобы Архимаг совладал со своими чувствами и придал лицу невозмутимое выражение. Да и речь его, зазвучавшая в полной тиши, лилась дружелюбно и на удивление гладко:

— Ну-с, и чем же я обязан столь неожиданному визиту? Неужто за какую-то пару-тройку столетий мой брат так соскучился, что готов искать меня на самых задворках Вселенной?

— Хватит чушь пороть, — совершенно нелюбезным образом Леон прервал его излияния, — что ты о себе возомнил? Сам то хоть понимаешь, что тут натворил?

— Вот именно, — казалось, Дагон благодушно пропустил возмущенную речь брата мимо ушей, — Ты только взгляни на размах, аккуратность, точность заклятья! Разве кому-либо до сих пор удавалось создать что-либо подобное? Нет, этого тебе, с твоими устаревшими взглядами на добро и зло, никогда не понять.

— Зачем тебе это? — теперь уже без негодования, глядя в глаза брату, спросил Леон.

Он и впрямь не мог понять — зачем? Тысячи смертей, напрасная гибель живых существ, — часть какого то безумного, чудовищного эксперимента? Или просто средство почувствовать свою власть над судьбой целого мира, словно ты — бог? Его размышления прервал голос Дарка. Тот самый — холодный, полный презрения, голос:

— Он ищет бессмертия во Тьме. Всё, что здесь происходит — своего рода гигантское жертвоприношение. Магия крови, не так ли, Архимаг? Ты ловко вводил всех в заблуждение, по части своего долгого отсутствия в Университете; да и долголетие твое всегда вызывало почтение. Ходят даже слухи, — Дарк криво усмехнулся, — что ты — прямой потомок богов. Знали б те простаки, чем ты поддерживаешь свое затянувшееся существование…

— Ты не посмеешь, — самоуверенно завил Дагон, хотя голос его едва заметно дрогнул. — Да что вы вообще знаете? Смерти боятся все — и молодые, и старые. С годами страх становится лишь сильнее — с ним засыпаешь, с ним же и просыпаешься. Все время слышишь ее шаги в шелесте песочных часов. Вы знаете, что значит этот страх? Когда смерть смотрит на тебя молодыми лицами твоих же учеников? Она отражается на неподвижной озерной глади, прячется в зеленой листве, её вой несет осенний ветер. Зимой она скребется поземкой у дверей, стучит холодными пальцами вьюги в окно… — по мере того, как Архимаг говорил, голос его наполнялся всё большим отчаянием. — Да кто из смертных не боится её? Кто?!

Последние слова его, уже почти выкрикиваемые, утонули в глухой тишине.

— Поэтому, — уже успокоившись, продолжил Дагон, — я предлагаю вам весьма выгодную сделку: вы все, — он сделал обширный жест рукой, — отправляетесь отсюда с миром и по пути забываете всё, что тут повидали. А я, в свою очередь, торжественно обещаю не чинить вам никаких препятствий.

И, если на эту самоуверенную речь Дарк и Леон, казалось, никак не отреагировали, то по лицу Шангри Валерия увидела, что «позеленеть от злости» — это не просто слова.

— Да ты!.. Да мы тебя! — выкрикнул он, и уж было метнулся в сторону Дагона разъяренным зверем, да только маги, вполне ожидавшие чего-нибудь в этом роде, успели схватить взбалмошного юнца за руки. Поняв, что едва всё не испортил, Шангри мигом поостыл.

— Наш юный друг не совсем правильно выразился, — начал Леон, — следовало бы сформулировать вопрос так: а если мы не согласимся на твои условия, тогда что? Ты в засаде, Магнус, разве не ясно? Или ты наивно полагаешь разделаться со всеми нами? Боюсь, что силы неравны.