Цена бессмертия

— Потому что он вернулся, — еще раз упрямо сообщила мне она. Я отвел взгляд. Так мы ни к чему не придем, мелькнула мысль, плохо дело… Но ничего, кроме терпеливых вопросов, расстройству ума Шарлотты Ньюмен я противопоставить сейчас не мог.

— Ты его видела? Когда?

— Через час после того, как меня сюда привезли, — ответила она, зябко стягивая на груди халатик. Из голоса пропали панические нотки. Она теперь говорила тихо и ровно. — Ты думаешь, я сошла с ума? Но это не так, Дэн. Я на телестудиях работала с графическими и видеопакетами столько времени, что меня невозможно обмануть. Монтаж и компьютерную подделку от натуральной съемки я отличаю с первого взгляда. Это была настоящая видеозапись…

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал я. Она еще сильнее сжала материю халатика, до того, что побелели костяшки пальцев, и пробормотала, собираясь с мыслями:

— Сейчас… Эти таблетки, они не дают думать… Я не могла уснуть, хотя меня и накачали успокаивающими. И включила компьютер, хотела посмотреть что–нибудь из ночных передач, хоть как–то отвлечься… Но в четыре утра по телеканалам шла всякая ерунда. И я подключилась к Сети…

При этих словах меня как будто кто–то легонько толкнул под локоть. Тень внезапного понимания ситуации пронеслась в голове. Но и только. Я напряженно следил за словами Лотты и упустил эту тень…

А Лотта смотрела на монитор компьютера, и в глазах ее был только ужас.

— Он возник через пять минут, Дэн! Тот труп, с червяками в животе. Труп Грегори, Дэнни! — взвизгнула она и тут же осеклась, потому что почувствовала, как я вздрогнул. Она замолчала, но и я молчал тоже. С тем, что я слышал, справиться было не просто, согласиться, принять — невозможно…

— Он сидел в том самом, своем любимом кресле. Только уже не в лаборатории, а каком–то пустом механосборочном цеху, на фоне конвейера и разных аппаратов… Он встал, протянул ко мне руки и сказал… — Она вдруг хрипло хохотнула, как будто каркнула. — Слышишь, Дэн! Мой любимый муж, правда, без лица и внутренностей, захотел обнять меня!

Ее болотный взгляд, устремленный на меня, был неподвижен. Я никак не отреагировал на ее жуткий смех и сидел с каменным лицом. Я хотел прослушать все до конца.

Лотта стерла с лица безумную ухмылку.

— «Шарлотта! — сказал он. — Ты видишь: я жив. И я приду за тобой. Мы снова будем вместе. Жди меня, дорогая», — говорила она, еле заметно раскачиваясь из стороны в сторону. — И пропал… И вот, — она снова криво заулыбалась и развела руки в стороны, — я сижу и жду его!

Я наконец ожил и схватил ее за плечи.

— Прекрати! — резко сказал я. — Это чья–то глупая шутка!

— Ну да, — продолжала улыбаться она, глядя мимо меня на монитор. — А разве я утверждаю обратное? Шутка. Грегори шутит. Он ушел из дома, поселился на каком–то пустом заводе и теперь шлет по Сети весточки жене. Он всегда любил сниматься и…

Я не дал ей договорить и зашипел:

— Видеосъемку трупа Рута вела камера, что стояла на его компьютере в лаборатории! Все остальное — монтаж и компьютерная графика! Ты была не в себе и ошиблась, думая, что съемка натуральная!

— Может быть, — все так же глядя мимо меня, легко согласилась она. — Грегори умел хорошо делать разные фокусы с компьютерным монтажом. Он заснял тот безобразный труп у себя в лаборатории, а потом исчез. И теперь объявился. И шутит. Только зачем? — Она повернулась ко мне всем корпусом и с силой прошептала: — Я же говорила, что там кто–то другой, а Грегори пропал!

— Тьфу! — с чувством воскликнул я. — Ты вбила себе в голову эту ерунду и ни в какую не хочешь с ней расставаться! Так знай: через час после твоей госпитализации Макс Грипп нашел в лаборатории капли крови «того безобразного трупа». Это была кровь твоего мужа!

— Ах! — вскрикнула она и закрыла лицо руками. А я уже почти кричал:

— Может быть, он и шутник, но это стопроцентно мертвый шутник! Он шутит посмертно! Ты — вдова, понятно тебе?! Вдова! — безжалостно впечатывал я в ее опущенную голову страшные слова. Потому что был уверен, что только это уведет ее от страха и сумасшедшего бреда. То, что заставит ее мыслить категориями реального.