Цена бессмертия

Спокойно, Дэнни, сказал я себе. В конце концов, все кончилось хорошо. Просто больше не будь дураком и никогда не соглашайся на уговоры товарищей по «Галактик экспресс». Твоя работа — инопланетные репортажи журналиста галактической квалификации. Ты не можешь подменять никого из «мегаполисников», городские новости — не твое дело, просто рука уже стала не та. Не можешь — и все: пусть у каждого из твоих коллег в день выполнения редакторского задания рожает любимая собака, справляет именины не менее любимая жена, неразумное дитя поджигает дом, а разумный говорящий попугай теряет голос — твое дело сторона, иная планета. Иначе в следующий раз, подменив кого–нибудь из самых лучших дружеских побуждений, ты навсегда утратишь дружественность. И, судя по сегодняшним событиям, не только ее — еще и человечность.

И превратишься в негуманоида. С лицом раненого негодяя…

Я сорвал с себя галстук и раздраженно смял его в кулаке. И тут мои невеселые размышления прервала трель мобильника. Телефон, брошенный мною на диванную подушку, мелодично воззвал к своему хозяину. Компьютер, сонно мерцавший экраном монитора в глубине комнаты, ожил, осветил темный угол яркой картинкой–заставкой и немедленно дал бодрый комментарий:

— Звонок сотового телефона, принадлежащего журналисту еженедельника «Галактик экспресс» Томасу Рою.

Эту фразу мог бы сказать и мобильник, но пока он подавал сигналы вызова, компьютер всегда успевал выложить информацию первым.

Я скривился и взял телефон. Томас Рой был как раз тем, кто попросил меня об услуге и направил вместо себя на космодром.

— Дэн, — раздался в трубке его виноватый голос. — Ты живой?

— Живой, — мрачно ответил я. — Но я больше никогда не буду тебе помогать. С меня хватит одного раза. И, знаешь, я прозрел. Мне теперь плохо верится в то, что у тебя сегодня рожает племянница или кто там еще. Ты просто струсил. Воспользовался тем, что я не слежу за популярной музыкой и ничего не знаю про этих безумных фанатов.

Рой задышал чаще, но ничего не сказал: не стал оправдываться и врать. А я вспомнил все, чего мне довелось стать свидетелем в минувший вечер. Огромную толпу, заполонившую здание космопорта, вопли истеричных девиц, рев обкуренных марихуаной парней, давку, толкотню и потные молодые лица с безумно выкаченными глазами. И — ухмыляющиеся рожи огромных разумных горилл с планеты Какаду. Именно эти двенадцать самодовольных тварей были причиной всеобщего сумасшествия. Они прилетели на гастроли, а их встречали фанатичные поклонники — сопляки и соплячки от тринадцати до восемнадцати лет. Эту встречу я и должен был отснять вместо Роя для видеоприложения к газете.

Гориллы вылезли из звездолета и, не теряя времени, расчехлили гитары и барабаны. Ответом на их действия был восторженный вой толпы. Через минуту весь космопорт сотрясался в такт громовому речитативу гигантских обезьян, а от их ритмичных прыжков и пируэтов трескались бетонные плиты покрытия космодрома.

Как аборигены Какаду играли и пели — можно представить довольно легко, для этого надо просто вспомнить цирк и музыкальный номер с дрессированными макаками. Почему они имели столь ошеломительный успех — загадка молодежного массового сознания. Мне никогда не понять тех верещащих девиц, которые пытались залезть мне на плечи и одновременно сорвать с себя бюстгальтеры. И не понять тех парней, которые собрались разбить мне лицо — только потому, что я соизволил выбираться из толпы раньше, чем закончился концерт их кумиров.

Нельзя сказать, чтобы я растерялся в этой буре всеобщей психопатии. Полураздетых девчонок я благополучно сбросил на плечи какого–то низкорослого крепыша, чему он очень обрадовался, отснял нужное количество материала, а когда завязалась драка с парнями — хорошенько поработал обеими руками. Почему в той буче уцелела видеокамера — для меня осталось тайной. Здесь, наверно, не обошлось без вмешательства высших сил, которым, конечно же, не наплевать на судьбы честных журналистов и отснятый ими материал. Да, камера осталась цела, но я лишился пиджака и галстука, а для меня больше чем достаточно и таких потерь!

Меня прямо распирало желание хорошенько съездить Рою по башке — за ту подлость, что он со мной сотворил. Но сейчас это было невозможно, а потом, я знал, у меня пропадет к мщению всякая охота: долго на людей зла я не держал. Вот даже сейчас виноватое молчание Роя начинало действовать на меня благотворно, и я уже готов был попробовать понять его.

— Какого черта Старику понадобился этот материал? — по–прежнему ворчливо, но уже намного мягче спросил я. — Не было такого, чтобы главный редактор «Галактик экспресс» размещал в видеоприложении репортаж о безумии фанатов.