Цена "Bugatti"...(СИ)

- Ты угадала, моя умница, именно туда мы и поедем - щедро похвалил я, - и машинка твоя мне понадобится, чтобы вернее "в толпе затеряться", - я бросил на тумбочку ключи от своей. Мы иногда менялись автомобилями, для чего уже давно оформили друг другу доверенности на вождение. - Не бойся за свою ласточку, не разобью, погоня не предусмотрена!

- А чего мне бояться? Разобьешь - своей расплатишься, она не в пример круче, - критически рассматривая меня в зеркале, рассмеялась Ксюха. - Ну, что, доволен, Шерлок Холмс? Достаточно я испортила твою смазливую мордаху? Тебя в таком виде не то что фаны, Светка не узнает! От, бедная девка! - пожалела она мою подружку, - я бы не стала с тобой встречаться. Ты ненадежный товарищ, Бог войны, сколько лет уже ее мурыжишь, когда замуж возьмешь? Таких красавчиков, как ты, лучше по жизни стороной обходить!

"Да уж, - мысленно согласился я, наблюдая за ее умелыми манипуляциями, - ты абсолютно права, дорогая коллега. Была бы у меня другая внешность, насколько легче было бы мне жить, да и сейчас я бы не мучился такими ужасными перспективами, как отдать свое бренное тело в личное пользование какому-то маньяку. Эх, жаль, не спросил Венеру, какой он на вид, этот мерзавец? А впрочем, какая разница? Наверняка заносчивый урод, такие психи, да еще богатые, нормальными не бывают!"

Спустя полчаса я уже входил в роскошный ночной клуб "Флокс", одетый отнюдь не по здешнему дресс-коду. Меня остановили на входе два дюжих охранника, с явным намерением немедленно выпроводить, но я с мстительной ухмылкой ткнул им в морды полученной карточкой, и выжидательно приосанился, безмолвно наблюдая, смогут ли они так запросто дать от ворот поворот явно элитному гостю, которому предстоит, может быть уже сегодня, стать новым любовником их недоступного для простых смертных большого господина.

Рожи остались бесстрастными, но поведение бугаев резко изменилось. Мне почтительно поклонились и незамедлительно препроводили во внутренние помещения, где я был буквально передан с рук на руки каким-то другим шестеркам, которые провели меня еще дальше, остановившись в итоге перед красивой резной дверью, ведущей в какой-то особенный кабинет.

- Босс, ваш гость здесь, - доложил по сотовому один из моих сопровождающих, и я был незамедлительно допущен внутрь.

Влад

История нашей семьи - словно лоскутное покрывало, где черные и белые полосы намешаны так хаотично, что не разберешь, каких больше; где слезы и боль потерь тесно спаяны с радостью, а взлеты чередуются падениями, оправиться от которых моим предкам было не так-то просто.

Мой прадед Отто Ланге - последний чистокровный немец в семье, уроженец трудовой коммуны немцев Поволжья, жил себе счастливо и спокойно, знать не зная ни о какой Германии, пока не прочувствовал на собственной шкуре все "прелести" сталинского правления. Депортированный в начале войны в Казахстан, он потерял и беременную жену, и родителей, умерших в пути от голода, а потом, обозленный на весь белый свет, попросился на фронт добровольцем и вскоре перешел на сторону противника, но воевал недолго, тяжело раненый под Сталинградом. Попал в госпиталь в Мюнхен, поправил здоровье, но к строевой был признан негодным, и остался в немецком тылу, работал на заводе и постепенно налаживал свою жизнь. Однажды совершенно случайно довелось ему спасти молодую еврейку, чудом сбежавшую от расстрела, и с этого момента началась для него новая полоса испытаний.

Прятались, переезжали с места на место, перебиваясь случайными заработками и ... горячо любили друг друга. От этой связи на свет появился мой дед, которого назвали Иво, - немецким именем, так похожим на русское, - несмотря на все беды, Отто по-прежнему отчаянно тосковал по далекой России. А дальше был новый донос, малыша родители сумели спрятать у соседей, но сами попали в концлагерь, где ждали смерти, но их спасли наступающие части армии американских союзников. Семья счастливо воссоединилась, оставшись жить на территории будущего ФРГ.

После войны требовалось много строительных материалов, и фабрика предприимчивого немца Зигмунда Вебера, где работал Отто, быстро шла в гору. Он проявил себя грамотным работником, и хозяин, потерявший в войну всех наследников, обратил внимание на талантливого молодого человека, подучил экономике и приблизил к управлению, а после своей отставки подписал на него все активы.

Иво, а потом и мой отец, Серж Браун Ланге, развили небольшую фабрику до гигантского предприятия, так что я родился, как часто говорят про отпрысков состоятельных семей, с серебряной ложкой во рту, хотя сам про себя так бы не сказал, ибо меня никогда не баловали, с ранних лет заставляя трудиться. Моя бабушка австрийская подданная, мать (вот же судьба!) русская эмигрантка из семьи бывших белогвардейцев, так что во мне намешана кровь половины Европы, а сам я получился жгучим международным недоразумением с черными волосами и темно-карими глазами, совсем не тянущий внешними данными на истинного арийца.