Цена бумажной морали (СИ)

Из-за потока мыслей и предположений развития событий, Шелби не заметил как добрался до пункта назначения.

Он без труда нашел его адрес в Йорке. Остановив авто, гангстер погасил свет фар. Мужчина еще с несколько минут смотрел на темные и пустые окна особняка, чувствуя пустоту. Эмили там нет.

Открывшаяся дверь дома, черной дырой зияла во мраке ночи, она была темнее чем все вокруг. На пороге стоял едва различимый силуэт человека.

Его лица и четких деталей он видеть не мог, но точно знал, что это Райли. Ждет его, приглашая таким жестом для разговора.

====== Долгий путь домой ======

Комментарий к Долгий путь домой Приятного прочтения мои любимые печеньки!

Спасибо за ожидание новой главы!

Крики и звуки борьбы раздавались из коридоров клиники. Всех пациенток согнали в столовую, дабы уберечь от стресса и несчастных случаев. Девушки пребывали в панике, но послушно выполняли все приказы.

Члены банды «острых козырьков» и люди Сазерлендов тщательно осматривали все помещения, попутно выбивая информацию из персонала. Они не скупились ни на выражения, ни на применение физической силы.

Поднявшись на этаж, на котором располагалась комната Эмили, Джон уверенно шел по коридору. Его шаги эхом раздавались в пространстве, отражаясь от каменных стен. Сердце мужчины билось чаще, а в животе что-то трепетало. Он был взволнован предстоящей встречей, до которой оставалось несколько секунд. Сдерживать улыбку было сложно, да он и не пытался.

Предвкушая как обнимет свою девочку, Шелби остановился у входа. Волнуясь, как перед первым свиданием, козырек поправил воротник рубашки и толкнул дверь.

Сделав шаг, он не услышал ее голоса, не почувствовал объятий тонких рук на шее и не обнаружил Эмили.

Пустота комнаты напугала до такой степени, что Джон чуть качнулся назад, ухватываясь рукой о дверной косяк. Его глаза смотрели в одну точку, затем начали лихорадочно бегать и изучать детали.

Комната была просторной, обставлена хорошей мебелью и даже в какой-то степени уютной. Так было на первый взгляд, но зоркий взгляд козырька сразу заметил множество флаконов от лекарств на столе, медицинские инструменты на прикроватной тумбочке, разбросанные вещи на полу, свидетельствующие о происходящей панике.

Шелби не мог не заметить самого главного; кровавые простыни, что смятым комом лежали на матрасе, пропитывали и его алой жидкостью.

Джон не заметил как подошел к кровати, на изголовье которой все так же были прицеплены наручники. Их наличие приводило мужчину в бешенство. Хотелось крушить все вокруг, орать и в целом он был готов застрелить первого, кто сюда войдет. Но не мог издать и звука. Его мысли были несвязными, а в голове некий вакуум. Мужчина перестал слышать звуки, даже собственный голос внутри молчал.

Джон осел на колени перед кроватью. Дрожащими руками, козырек попытался прикоснуться к простыням, но не смог.

Не решался развернуть злосчастное белье, страшась самому себе признаться в том, что здесь могло произойти.

Слезы копились в уголках голубых глаз, мешая своей белесой пеленой. Ком в горле неприятно першил, а сердце билось через раз.

Шелби резко встал и подошел к окну. Он пытался сосредоточиться на том, куда она могла деться. Но мысль об увиденном, вытесняла все остальное. Резко махнув рукой, мужчина швырнул на пол инструменты, те со звоном разлетелись в стороны.

Из его гортани вырвался утробный крик отчаяния и боли.

Джон сжимал в пальцах постельное белье, на котором спала Эмили, на котором случилось нечто ужасное. Кровь была подсохшей, холодной и едва липкой. Он подносил простынь к лицу, упуская слезы и содрогаясь в нарастающей истерике.

Шелби даже не различал, что хуже: отсутствие любимой, или наличие кровавого постельного белья.

Мужчина вспоминал о Марте, о их нерожденном ребенке и винил во всем себя. А в этой ситуации он виновен вдвойне. Он сам не сумел уберечь Эми от брата. Если бы он настоял тогда, она бы сразу осталась у него. Ничего этого бы не было. А теперь козырек теряется в догадках, все также сжимая в руках некогда белую ткань, окрашенную бурым. Теперь даже Райли не знает где близняшка. Все, что ему осталось — это напитанные кровью Эмили простыни. Они единственные свидетели того, что она оставила здесь.

Пребывая в некой агонии безысходности и не находя выхода, Джон разносил все, что попадалось под руку. Он ломал мебель, швырял предметы, разбил все лекарства, что предназначались Сазерленд.

Обнаружив блокнот с рисунками, мужчина прижал его к губам. Для козырька он представлял огромную ценность, как то немногое, что осталось от его девочки.

Он закрывал глаза, вдыхая запах бумаги. Гангстер представлял, как ее тонкие пальцы касаются этих листов, как выводят на них линии. Эмили нуждалась в нем, он должен был забрать ее из этого места. Самобичевание переходило в ярость. И ее уже невозможно было контролировать.

Изничтожив почти все, что было в комнате, уставший и обессиленный, он осел на пол.