Цена бумажной морали (СИ)

Резонанс, вызванный их сходством, запустил сложный процесс в его мозге. Мужчина просто держал Райли за воротник рубашки, прижимая к стене.

Он смотрел ему в глаза, видя в них Эмили. Издевательский смех Райли, голос Артура, шум за окном, ничего из этого Джон не слышал. Он будто пребывал в вакууме, из-за плотности собственных мыслей, что заполнили всю черепную коробку.

Лишь ее образ сейчас был перед глазами, нарисованный воображением в лице Райли.

Измученная фантазия сама смягчала мужские черты в лице близнеца, делая их тоньше и мягче. Она размывала картинку, предавая ей то, что Джон хотел видеть.

Одному Богу известно, сколько Джон бы так простоял, если бы из транса его не вывел голос одного из людей:

— Мы нашли информацию о том, где ее держат.

Теперь улыбался Джон.

Но его улыбка отличалась искренностью и безмерным счастьем.

Упав на пол из-за расслабившихся пальцев Джона, Райли откашливался и сплевывал кровь. Мужчина в себя прийти не успел, как голос Артура над его ухом зашипел вкрадчиво и ужасающе:

— Если с ней или ребенком что-то случится, это очень огорчит моего брата. И за это я заставлю тебя заплатить.

Сазерленд не подавал вида, что он взволнован, доигрывая свою роль. Но его и правда беспокоил факт, что Джон сейчас вновь отберет у него Эмили.

— То, что с Вами делал Ваш больной на голову отец, — шипел Артур. — Покажется тебе детской забавой.

Пухлые пальцы Персиваля постукивали по подоконнику. Мужчина смотрел в сгустившиеся сумерки за окном и прислушивался к тикающим часам.

Райли вел себя хладнокровно и отстраненно, чем ранил Грина. В глубине души, спустя все это время, психиатр все еще питал нежные чувства к нему. Но, будучи отвергнутыми, не говорил об этом больше никогда.

— Несмотря на всю ситуацию и твое положение, — начал Перси. — Я рад тебя видеть.

Сазерленд легко усмехнулся в ответ, закатывая глаза. Он это знал.

Не дождавшись ничего подобного в свой адрес, мужчина не подал вида, что его это задело. Он повернулся лицом к пленнику, переводя тему.

— Спешу тебя поздравить, ты стал отцом, — улыбнулся психиатр. — У тебя родилась дочь.

Райли перевел изумленный взгляд на товарища.

— Да, — улыбнулся Грин. — Врач ошибался с полом.

Лицо близнеца изменилось. Вся напыщенность и раздражающая окружающих надменность исчезли.

Райли улыбался, глядя перед собой.

— Она очень красивая, — продолжал Перси. — Похожа на тебя.

— Как Аманда? — наконец произнес близнец.

— Хорошо, — кивнул мужчина. — Я пробыл с ней все это время, пока меня не вызвали Шелби. Думаю, тебе стоит навестить ее.

— Сомневаюсь, что она будет мне рада.

— Не сомневайся, — печально улыбнулся Персиваль.

— Спасибо, — серьезно проговорил Сазерленд. — Что был с ней все это время.

Грин рассматривал собственные туфли, не в состоянии поднять глаз на объект обожания.

— Не мог я, — выдохнул он. — Бросить женщину, носящую твоего ребенка одну.

Персиваля будто откинуло на десять лет назад, когда он впервые решил открыться. Он чувствовал себя мальчишкой, что смущается собственных чувств.

— Ты ее не заслуживаешь, — пытался подшучивать Грин, дабы скрыть печаль в глазах. — Аманда слишком сильно тебя любит.

— А я люблю сестру, — поджав губы, ответил близнец.

В его голосе прозвучала обреченность, а в глазах промелькнула вина.

— Нет Райли, — покачал головой психиатр.

Грусть сменила улыбку смущения на лице Грина.

— Ты любишь только себя, — продолжил мужчина.

— Ты ничего о нас не знаешь, — отрицал Сазерленд.

— Я знаю о Вас слишком много, чтоб делать подобные заключения.

Грин начинал нервничать, но держал эмоции од контролем.

— Ты так самовлюблен, что не расцениваешь Эмили, как отдельную личность, — пояснял он как врач. — Ты отрицаешь тот факт, что она взрослая женщина и ей встретился мужчина, которого она любит.

— Нет, — отрицал Райли, качая головой из стороны в сторону. — Нет, нет.

— Перестань отрицать очевидное, — хмурил брови Грин. — Эти двое любят друг друга. А ты даже не задумываешься, какую боль причиняешь сестре, заперев ее неизвестно где.

— Он не сможет заботиться о ней лучше, чем я, — рявкнул близнец.

— Да Райли, он будет делать это лучше, потому что она мать его ребенка.

— Он Сазерленд, — стоял на своем тот.

— Лишь на половину, — приводил аргументы психиатр. — Вторая половина от Шелби.

— Она моя, — хрипел пленник, подавляя ком в горле.

— Как ты мог так поступить с ней? — давил на совесть Грин. — Как мог запереть ее в подобном месте? Ты хоть знаешь этих врачей? Знаешь, что там происходит? Чем ее обкалывают?

— Она просто забудет его, — оправдывал свой поступок Сазерленд.

— Она превратиться в овощ, — перебил его мужчина. — В безвольную куклу, чей мир будет умещаться в пространстве комнаты.

Персиваль прекратил свою триаду так же резко как и начал. Он вернул себе самообладание и контроль, не давая оппоненту вывести его.

— Тебе только это и надо, — указывал Грин. — Хочешь ее полного подчинения. Только таким способом ты смог бы удержать ее рядом с собой.

Райли отводил взгляд в сторону. Будучи привязанным к стулу и под охраной «острых козырьков», ему и с места нельзя было сдвинуться.