Цена человека: Заложник чеченской войны

– Я с удовольствием оказался бы сейчас на вашем месте. Ну, чем вам здесь плохо? – недоумевал Руслан. – Сидите себе, отдыхаете. Скоро вас освободят, и вы поедете домой и станете знаменитыми.

– А когда нас освободят?

– Не знаю. Клянусь, я сам очень тороплюсь и при возможности спрашиваю у них, когда, но они отвечают «скоро» – и все.

– Сколько они обещали тебе за нас?

– Пять тысяч долларов.

– А если бы мы предложили тебе заплатить больше?..

– Я бы, конечно, хотел больше, – улыбнулся Руслан. – Но зачем мертвому деньги…

Я все пытался понять логику похитителей и этих вольнонаемных охранников – неужели исключительно жажда наживы движет ими.

– Слушай, Руслан, вот ты говоришь, что будет еще война. Неужели ты не понимаешь, что в следующую войну отношение нас, журналистов, к чеченцам будет после стольких похищений уже другим?

– Знаю, но нам все равно. Нам Аллах поможет. Вам не понять. Ты знаешь, сколько в моем селе осталось сирот и матерей без своих детей? – разгорячено заговорил Руслан. – А может, ты знаешь, сколько калек по всей Чечне стало после войны? Ни хрена вы не знаете. А вот я знаю, что после освобождения ваших коллег из ОРТ эти пацаны купили в Ингушетии стадо быков и раздали мясо самым бедным в округе. Ну, они, конечно, и машин разных себе накупили. Семь или восемь нулевых «шестерок», пару «Мерседесов». Правда, один из «Мерсов», дураки, раздолбали на фиг в первые же дни, испытывая здесь на проходимость…

Руслан, кажется, даже и не заметил, как он проговорился словом «здесь».

Дальше он рассказывал про Басаева:

– Он же сейчас вице-премьер и отвечает типа за топливно-энергетический комплекс. Он и задумал навести порядок в нефтяной промышленности, покончить с нелегальными мини-заводами и установить единый государственный контроль над национальным, так сказать, достоянием. Да как бы не так! Вот он приехал недавно в одно село, где работал мини-завод одного из его бывших подчиненных, и говорит, мол, прекращайте расхищать нефть и давайте работать вместе для Ичкерии. А те, знаешь, что ответили? Мы, говорят, Шамиль, уважаем тебя за твои заслуги и за хорошее боевое командование, но сейчас мы сами себе хозяева. Мы прекратим гнать нефть тогда, когда будем ездить на таких же джипах, на которых ты приехал сюда со своими ребятами из так называемого правительства. Шамиль развернулся и уехал. Вот так вот, – заключил Руслан многозначительно.

Мини-заводов и заводиков по производству горючей бурды в Чечне было очень много. Можно было бы назвать их нелегальными, если бы мы точно знали, что такое легальное производство в тот период и в той обстановке. Существовало постановление правительства Ичкерии о том, что только государство имеет право добывать, перерабатывать и продавать нефтепродукты. Однако оно не делало ни того, ни другого, ни третьего.

В советское время в Чечне была создана мощная нефтеперерабатывающая промышленность. В Грозном функционировали три НПЗ суммарной мощностью до 20 млн тонн в год. В них производилось до 6 % бензина и до 90 % авиационных масел от общего объема выработки в СССР.

Грозненская «нефтянка» нуждалась в восстановлении и реконструкции. Хотя не лишним будет подметить, что сами заводы-то не сильно пострадали от боевых действий: противоборствующие стороны старались, чтобы их трубы и котлы не оказались под обстрелом. Об этом мало говорили, но все знающие понимали, в чем главное достояние республики. Нефтеперерабатывающий – это вам не трамвайный парк и даже не железнодорожная станция. Это большой приз победителю. Ведь война – сегодня да завтра, а деньги важны всегда.

Чеченская нефть, кстати говоря, считается сравнительно легкой, то есть технологически не требует больших затрат на добычу и переработку, и именно поэтому ее легко перегонять кустарным способом. Мне удалось в свое время снять нехитрый способ перегонки этой нефти на одном из таких заводиков. Весь процесс напоминает производство самогона, только здесь исходный продукт всего один – сырая нефть, которая легко добывается с небольшой глубины в определенных местах. Естественно, на таком производстве не существует контроля качества конечного продукта и его соответствия нужной консистенции. Но как бы там ни было, это горючее продавали вдоль дорог в огромных количествах, заправки в Чечне попадались очень редко и тоже наверняка торговали этим же суррогатом. Стихийная торговля самопальным бензином разрослась во второй половине 1990-х настолько, что таких «заправщиков» из разнокалиберной стеклянной тары можно было встретить и в соседних республиках.

Глава 10