Цена дерзости

– Ты же не просто лекарь, – укоризненно глянул Конс, – а ещё и алхимик. Неужели не найдёшь в карманах средство, которое заставит его замолчать на несколько дней? Пока Даринт не придумает, как с ним поступить.

Его учитель тяжело вздохнул и смолчал, парень снова прав. И Стан, с каждым своим шагом почему-то всё больше становившийся похожим не на копию ученика, а на его старшего брата, – тоже.

Через полчаса по тропке, ведущей к выходу из оврага, мирно топали два бычка. На спине одного был привязан крепко спящий бандит. На другом, бережно поддерживая сидящего перед ним раненого погонщика, трясся мрачный, как грозовая туча, Авронос. В действительности он не столько боялся гнева господина за потерю ученика, сколько того, что откроется его пособничество в этом бегстве. И тогда лекаря не спасут ни многолетняя безупречная служба, ни доверенные ему тайны. Господа очень не любят, когда их преданные слуги вдруг начинают поступать как совершенно свободные люди и проявлять такие ненужные им качества, как собственное достоинство и независимость в решениях.

Глава 22 Конс и Стан

Панги, на которых уехали пятеро беглецов, в это время уже покинули овраг и мчались в сторону города. Направление и тропы выбирал Стан, тщательно избегая встречи с местными жителями. С помощью Чудика это было вовсе не трудно.

Немного не доезжая до города, всадники разделились. На первых двух пангах в Хедул въехали трое. Важный полуорк в шёлковой вышитой рубахе и с набитыми походными мешками, притороченными к седлу, и скромно державшийся в его тени высокий парень. За спиной парня болтал босыми смуглыми ногами мальчишка в низко надвинутой кожаной шляпе.

Третий панг пробрался в город по узкому проулку и правил им невозмутимо спокойный заниец, позади которого покорно сидела рабыня, до глаз замотанная в жёлтое покрывало.

Ехать в харчевню «Золотой рог» никто из беглецов, само собой, не собирался. Стан велел Гино отправляться к ближайшему торговцу колясками и купить дешёвую кибитку.

Хотя в действительности расставаться никто не собирался, Чудик сидел в кармане у Конса и следил за тем, чтобы клоны не удалялись друг от друга слишком далеко. И не успел ещё Гино договориться о цене с торговцем повозками и ударить по рукам, как Конс и Уло уже знали об этой сделке.

Пока конюх запрягал панга в купленную тележку, Стан, замотанный в покрывало, взятое в брошенных вещах Майки, пил под навесом квас, скромно притулившись на краешке скамейки. Рассчитавшись, Гино тоже неторопливо выпил кружку кваса и повелительно кивнул рабыне. Она немедленно поднялась с места и покорно двинулась следом. Никто из покупателей, бродивших между телегами и колясками, даже не обернулся им вслед, слишком обыденно было это зрелище.

Хорошо, что в дороге внимательно рассмотрел, как ведут себя эти забитые существа, хвалил себя Стан, влезая внутрь повозки, устроенной так же, как кибитки хутамов: никаких скамеек, только вместо подушек на полу охапка сена, прикрытая вытертым покрывалом. Оказывается, такую роскошь, как подушки, хозяева повозок должны были приобретать сами.

Но беглецам пока было не до удобств, неподалёку, в тихом переулке, их ждали Уло с Консом и Майкой.

Быстрая рокировка, и Гино уже сидит на панге, ведя в поводу свободное животное, а полуорк – на месте кучера. Конс с Майкой торопливо нырнули в пахнущее сеном нутро повозки и принялись переодеваться в купленные Уло дешёвые жёлтые покрывала рабынь. Теперь, если кому-то из стражников придёт в голову проверить повозку, у него не возникнет на малейших сомнений. Ни один из нормальных мужчин никогда по доброй воле не натянет на себя покрывало рабыни.

– Я буду тебя ждать у мельничной запруды, – сообщил полуорку Гино. – Если на голове не будет платка – уезжай немедленно.

– Удачи, – кивнул Уло и легонько шевельнул повод, привязанный по бокам к ошейнику, никакой иной сбруи чутким пангам не полагалось, – не волнуйся, я быстро.

Повозка резво покатила на другой конец города. Вскоре Конс, немного знакомый с расположением Хедула, заметил, что их возница тщательно избегает тех улиц, на которых живут богатые и знатные горожане, предпочитая делать крюк по узким и ухабистым переулкам.

– А он хорошо знает город, – само вырвалось у парня, когда казавшийся издали тупиковым переулок открылся на небольшую площадь со стоящим посреди храмом.

– Жил тут, – коротко отозвался Уло, сразу за храмом направляя панга в неприметную из-за густой зелени улочку и, помолчав, добавил: – Почти пять оборотов. Приехали.

На высоких, наглухо закрытых воротах была небрежно нарисована сильно растянутая в ширину русская буква Н, изображавшая кровать. Это был знак того, что тут сдают комнаты и просто койки под ночлег.

Полуорк спрыгнул с тележки, по-хозяйски распахнул створки, завёл тележку внутрь и так же спокойно запер ворота.

– И кто это тут у меня командует? – недовольный хрипловатый голос раздался откуда-то сверху, и выглянувшие из телеги клоны рассмотрели стоящего на высоком крылечке дородного мужика. – Не знаете, что сначала нужно разрешения спросить?