Цена добра

В пятницу такой ритуал происходил почти в каждом доме, где жили старые люди. Другого отношения к ним и быть не могло – в ауле этого не потерпели бы! Из-за такой почтительности к пожилым людям я с малых лет любила всех стариков нашего аула. К тому же бабушка нас учила: «Если встретили старую женщину, идущую по воду, возьмите у нее кувшин, бегите к источнику, наберите воды, отнесите ей домой. Если увидите идущих навстречу пожилых людей, уступите им дорогу. Если у кого-то в руках ноша – помогите».

В аулах, когда играли свадьбы, персонально никого не приглашали. Как правило, поднявшись на крышу, глашатай извещал, что завтра после утреннего намаза начинается свадьба таких-то людей, и приглашал всех аульчан. На свадьбу шли целыми семьями, впереди процессии шла мать, за ней вся семья. Уже на свадьбе расходились в разные стороны – мужчины уходили туда, где сидели мужчины, невесты и дочки – к своим ровесницам, а матери – к своим. По традиции женщины были одеты в хабало и старинные платки. Когда объявляли старинный танец (хуршун кьурди), выходили в круг даже старухи с посохом, кольцом вокруг них начинали танцевать старики, а замыкали круг молодые мужчины. Это бывало так красиво! Жаль, что тогда не было видео, нашей молодежи полезно было бы на это посмотреть. Авторитет старших, уважение к ним и забота в моем детстве были высшим непреложным законом для каждого дома. Мать не на словах, а на деле была тогда главной; сколько бы лет детям ни было, ее решение принимали как приговор последней инстанции. А когда кто-то из родителей уходил на вечный покой, сыновья сорок дней не брили бороду, несколько лет не ходили на свадьбы или другие праздники.

В ауле были и такие женщины, которые давно похоронили своих мужей, и сыновей у них не было, но и они не шли жить в семью дочери. Оставались в том доме, где счастливо прожили. Понятно, хозяйство уже вести они не могли. В ночь в пятницу молоко нашей коровы бабушка делила на четыре части и посылала нас отнести его четверым таким же старушкам. Так поступали не только мы, а все, у кого были коровы.

Весной мужчины первым делом пахали делянки сирот и одиноких старух. Несмотря на то, что свекровь и невестка жили всю жизнь вместе, я не помню, чтобы у них были раздоры, скандалы, не помню, чтобы из-за капризов свекрови разрушалась хотя бы одна семья. Казалось, что над каждым домом сияет радуга любви, уважения и взаимопонимания. Даже в 70-х годах в Доме престарелых не было ни одной дагестанки или дагестанца. Это был позор сыну, дочери, брату, всем родственникам, селу.

Помню такой случай. У нас в ауле готовились к свадьбе, невесте уже принесли подарки, как говорится, два рода соединялись как масло и мед. Вдруг весь аул загудел, передавали друг другу, что Аймисей отнесла обратно подарки Алибека и наотрез отказывается выходить замуж за него: «Не хочу, не выйду! – твердила она, когда старейшины рода стали ее уговаривать. – Я слышала, как он грубо и дерзко говорил с матерью». Так расстроилась свадьба.

Свою бабушку я просто боготворила. Я чувствовала ее настроение: когда она молча, поджимая губы, смотрела вдаль, я знала, что она думает о прошлом, о братьях, которые живы, но которых она не может видеть. Я обнимала ее и целовала: «Бабушка, не молчи, у меня сердце болит, глядя на тебя, мне хочется плакать».

Она вздыхала и гладила мои косы: «Не думай обо мне, у каждого человека бывают моменты, когда он целиком уходит в себя. Воспоминания тоже нужны, нельзя забывать о былом, там, в этих воспоминаниях, дорогие родные люди становятся рядом, видишь их живыми, слышишь их голоса. Их мудрые речи словно оживают, и в них каждый раз находишь новые и новые мысли, – отвечала бабушка. – Когда меня не будет, ты тоже будешь вспоминать обо мне; в тебе, как звезды на вечернем небе, зажгутся мои слова, и тебе захочется жить, как я велела».

Как больно теперь видеть, когда дети разговаривают грубо с родителями, внуки не считаются с мнением бабушек и дедушек. Я думаю, поэтому они такие духовно бедные и безрассудные.

Часто мужчины говорят: «Что-то у моей матери не ладится с женой, поэтому пришлось отделить их». Я думаю, если бы он один раз сказал жене: «Это моя мать, ты уйдешь из этого дома, а не она!» – все было бы в порядке.

Посетите сейчас Дом престарелых – увидите там и дагестанцев. Неужели их дети не задумываются над тем, что и они тоже постареют и получат то, что они дали родителям, бабушкам, дедушкам. Неужели они не думают, что надо уважать и радовать старых, ведь у них впереди гораздо меньше, чем позади.

В старости человек незаметно становится одиноким – безвозвратно уходят друзья. Бабушка говорила, как бывает тяжело, когда умирают ровесницы.

– Почему, бабушка, ты же сама говорила, что мы все смертны?