Цена его обмана

Обычная старая пятиэтажка с жутким подъездом. Дом давно требует капитального ремонта, но всем естественно на это наплевать.

Второй этаж преодолеваю, заслонив нос рукавом кофты, так сильно пахнет кислятиной и кошками.

Дверь почти сразу распахивается — на пороге какой-то седой старик, грубо спрашивает к кому я пришла.

— Мне бы насчет Стаса... поговорить.

Мужик с глупым выражением лица вылупляется, и тут только до меня доходит, что он изрядно пьян.

— Витька, слышь, тут девка какая-то... — кричит куда-то вглубь коридора, — К Стаське грит пришла.

Шаркающие шаги в глубине квартиры. Дверь распахивается во всю ширь, и я вижу еще одного мужчину, того самого Витьку. На вид он моложе первого, но выглядит ничуть не свежее.

— Что надо? — устало облокачивается о косяк, — Вы что ли насчет Стасика?

— Да, я Катя. Сестра Валеры, он дружил с вашим сыном и...в общем долго объяснять. Могу я войти?

Витя отстраняется и пропускает меня в жуткую квартиру, оказавшуюся коммунальной. Вонь в коридоре стоит невообразимая и Витя, заметив мой сморщенный нос, кивает куда-то вглубь.

— Моя комната третья, Стаськина вторая пустая так и стоит. А воняет тут не всегда так. Просто Михалыч бухает вторую неделю, до туалета не всегда добегает и... да чего я, заходите скорее.

Комната Виктора на удивление чистая и довольно уютная. Видно, что здесь приложилась женская рука, вряд ли мужчине придет в голову украшать диван голубыми подушечками в форме сердец.

Заметив мой взгляд, Витя тепло улыбается, но потом будто спохватывается. Взгляд снова становится жестким, губы превращаются в ниточку и он сурово кивает на этот самый диван.

— Садитесь. Что вы хотели?

Теряюсь от такой резкой смены настроения, но все же повинуюсь «приказу».

— Я, собственно, не знаю даже с чего начать... — мямлю в ответ, но он резко перебивает:

— Как всегда. С начала...

Молча разглядываю пол под ногами, старый линолеум в трещинах. Здесь явно не хватает ковра.

— Ну помолчим... — грубо кивает он и я наконец решаюсь.

— У меня был брат... Год назад он погиб, ну так я считала до недавних пор...

— Что значит считали? — нетерпеливо перебивает Виктор.

— Постойте, давайте хотя бы представимся друг другу? Я Катя, сестра Валеры Хромова.

Глаза Вити, если я могу так называть человека, годящегося мне в отцы, резко сужаются и сканируют меня насквозь.

— Отец Стаса. Виктор Аверкин.

— Очень приятно... — подаю руку, но свою он держит в кармане.

Осекаюсь под его тяжёлым взглядом.

— А мне нет, — вдруг выдает этот странный тип, и я поднимаюсь с места, потому что хочу поскорее покинуть его.

— Сядьте. Не сахарная, я не обязан быть рад видеть сестру человека, который подсадил моего сына на наркотики.

— Что?

— То.

— Да что за бред вы несете?!

— Никакого бреда. Послушай сюда, дочка... твой брат был ублюдком, и я ничуть не расстроен, что он сдох. Так и запомни.

— Да идите вы!

— Угомонись. Рассказывай зачем пришла, а я расскажу, что знаю про брата. Ты ведь за этим пришла?

— Откуда вы знаете?

— Да уж знаю. Земля слухами полнится.

Вновь сажусь на место, мне и правда важно узнать все.

— Короче хватит ходить вокруг да около. Начинай свой рассказ, чем смогу помогу. Может ты и не такая как твой братишка...

— Валера погиб, я год так считала, а теперь мне говорят, что он может быть живой и что он что-то кому-то должен и...

Я не знаю зачем выложила все этому противному мужику, то ли нервы сдали, то ли сил держать все в себе уже просто не оказалось. А может я чувствую его заинтересованность, ведь его сын пропал, а они с Валерой были близки. Может быть мы сможем помочь друг другу?

Не выдерживая сумасшедшего накала, начинаю реветь, сквозь слезы рассказываю Виктору о своих злоключениях и стараюсь на него не смотреть. Сейчас он обругает меня и выгонит взашей, словно щенка. У него сын пропал, а я тут рассказываю, как мне хреново.

Наконец успокаиваюсь и по-прежнему не глядя поднимаюсь, чтобы уйти, но крепкая хватка опускает назад. Вдруг становится страшно, мы хоть и не одни здесь, но вряд ли сосед Михалыч сможет чем-то помочь в случае чего. А то еще и наподдает в знак солидарности.

— Да погоди ты, давай нормально поговорим, слезы только вытри, не люблю я этого...

Вытираю рукавом слезы, просчитывая варианты побега. И дернул меня черт сюда прийти.

— Мой Стасик ведь нормальным парнем был! А после армии как подменили. Люди оттуда наоборот нормальные приходят, а он сам не свой явился. Мать у него умерла давно, мы с ним вдвоём жили потихоньку. Каждый в своей комнате, Михалыч по соседству. Раньше еше Анна жила, но уехала куда-то, да так и не вернулась. Комната пока запертая стоит, государству перешла.

Слушаю, затаив дыхание, голос у Виктора стал мягче, как только он заговорил о сыне.

— Не скрою, пока сын мелкий был, я баб не водил, но имел. А потом Олю встретил, он как раз в армию ушел. Потом вернулся, а тут мы. Чуть не подрались, такой злой на меня был. А я что? А? Света двенадцать лет назад умерла, понимаешь?

Молча киваю, что я могу сказать? Сын оказался собственником и эгоистом, а может за комнаты в коммуналке переживал, кто ж теперь поймет?