ЦЕНА ИМПЕРИИ

Луциллий кротко стерпел это унижение, не первое, и как он догадывался, далеко не последнее. Увы. Достойно погибнуть, защищая храм, ему не удалось. Слишком много сил и времени он посвящал великолепной библиотеке храма Верлерадии, помощи больным и страждущим в прихрамовой больнице и слишком мало – боевым искусствам. И потому, когда степные варвары сломив отчаянную защиту охраны все же ворвались в алтарный предел, Луциллий не смог оказать достойного сопротивления, и погибнуть с честью, подобно его собратьям. Увы. Удар по голове древком копья обрушился на него раньше, чем он успел выпить выданный специально для этого Всеблагим Настоятелем фиал с настойкой корня копьецвета*.

*Копьецвет. Реликтовый кустарник, изредка встречающийся в наиболее глухих местах лесов центральной части Эрлейской равнины. Настойка корня этого кустарника является мощным боевым наркотиком. На краткое время многократно повышает боевые возможности человеческого тела, давая силу, скорость, нечувствительность к боли на срок от двадцати минут до одного часа. После окончания действия, следует продолжительная стадия упадка сил, депрессии, галлюцинации. Продолжительность депрессивной стадии от нескольких дней до месяца и более. При передозировке, во время активной стадии эффективность возрастает, давая возможность даже неопытному и нетренированному человеку справиться с сильным и умелым бойцом. Однако, в этом случае вместо депрессивной стадии, по окончанию действия происходит быстрая смерть принявшего наркотик человека, обычно в результате инсульта.

Он перевел взгляд на того, кто отныне мог распоряжаться его судьбой и жизнью. Повелитель разграбившей великий город орды. Аларих Стальная Хватка. Узкое, нервное лицо, сияющие каким-то бешеным блеском голубые глаза, злая ухмылка на тонких губах. Рост значительно выше среднего, так что не такой уж и малорослый жрец едва достает макушкой до закованного в сталь плеча воина. Черные, давно немытые волосы спадают до поясницы, руки в кольчужных перчатках лежат на рукояти легкой сабли из драгоценного булата. Взгляд прикован к арене, наблюдая за происходящим там странным, варварским действом.

Аларих внимательно следил за традиционным танцем-боем. Вот из круга воинов в центр вышел один и, прокрутив в руке короткие, слабо изогнутые мечи, их концами указал на Лиса, призывая того стать партнером по Танцу. Удар барабанов. Тилла широко ухмыльнулся и, обнажив свою саблю, лениво направился в сторону юного задиры. Барабанщики ускорили барабанную дробь, но воины стояли друг напротив друга неподвижно, а музыканты продолжали увеличивать ритм. Казалось, музыка сама побуждала, вызывала, приказывала мужчинам кинуться друг на друга и начать рубиться, но воины выжидали. Дробь уже слилась почти в единый монотонный звук, но бойцы всё еще стояли друг напротив друга.

Морщась от чуждой, режущей слух агрессивной музыки, Луциллий ощущал, как его сердце начинает биться все чаще и чаще, подчиняясь яростному ритму. А барабан всё звал и звал, завлекая куда-то, обещая восторг и упоение.

Вдруг ритм барабанов сбился – и в следующее мгновение дети степи схлестнулись друг с другом, как встречаются две песчаные бури в пустыне Мёртвых. Зазвенели клинки, замелькала сталь, отражая блики костров, снова взвилась музыка барабанов, постепенно ускоряя ритм. Воины принялись поддерживать дерущихся криками и отхлопывать в такт.

У жреца милосердия сердце сжалось при виде самозабвенно рубящихся ланов. Они действовали так яростно и отважно, выкладываясь в полную силу, словно были врагами, а не союзниками. Как может их вождь позволять солдатам так рубиться? Ведь одно неверное движение – и смерть! Сколько юношей умерло в этой забаве? Как можно быть такими беспечными? Забава! Это варварство для них всего лишь забава! Неудивительно, что захватчики не боятся смерти, они и так каждый день играют с ней!

Молодой воин наседал на своего партнёра, тот в основном уклонялся, что ещё больше раззадоривало нападающего. Ланны стали свистеть и отпускать шуточки. Вожак захватчиков нахмурился и что-то коротко выкрикнул рыжеволосому насмешнику. Словно в ответ на пожелание главаря, тот молниеносно крутнулся, проводя серию подсечек. Молодой задира с трудом смог избежать первой, однако споткнулся о вторую и упал на землю. Сабля Тиллы, описав красивую дугу, затормозила в каком-то миллиметре от его горла. Жрец поёжился, всё-таки переоценил собственные силы молодой лан.

Проигравший бой юноша похлопал рукой по земле, и ему позволили встать. Уважительно поклонившись Тилле, юный боец вернулся в круг воинов. Снова зазвучали барабаны, и уже Тилла начал свой танец в центре круга, но вызывать кого-то на бой не спешил. Он демонстрировал всё своё мастерство и гибкость, словно предупреждая и устрашая будущих противников, и только наблюдавший за всем Аларик знал, что это представление далеко не предел возможностей его друга. Показывая многое, Тилла как всегда скрывал куда больше.