Цена империи. Фактор нестабильности

— Так это замечательно! Что не заметили, значит Найдан Гомбоев правильно себя ведет. Он отправлен в Лхассу для того, чтобы установить дипломатические контакты с правительством Тибета. Не Далай-ламой, это сейчас мальчик пяти лет. И ему есть что правительству предложить. Так что, вполне возможно, что ваша мечта оказаться в Лхассе осуществиться. А пока у вас будет время, хочу просить вас еще об одном одолжении. Знаю, что вы в своих путешествиях требуете пить исключительно кипяченую воду. Это весьма похвально! Прошу вас обратиться к Менделееву. В его химическом комитете разработали какой-то новый препарат, который позволяет дезинфицировать воду и избегать заболеваний, вызванных грязными источниками. И еще… попрошу оказать мне честь отужинать в семейном кругу, супруга и дети с огромным удовольствием послушают рассказ о ваших путешествиях.

* * *

Лхасса. 23 декабря 1880 года.

Николай Иванович (Найдан) Гомбоев

Всего два года назад моя карьера стала идти вгору. Мои усилия по организации почтовой и телеграфной службы нашего дипломатического представительства в Китае были по достоинству оценены, я получил чин надворного советника, что соответствовало армейскому подполковнику и давало право на дворянство, правда, лет тридцать назад это было бы потомственное дворянство, сейчас же — только личное[12]. Но и это для меня, потомка простых бурят из Тамчи, было огромным достижением. Но летом 1880 года я был отозван из Китая… для того, чтобы вскоре снова оказаться в нем, но уже на пути к Тибету. В Иркутске я получил тайное предписание — отправиться со своим братом, который стал главой буддистов Бурятии в Лхассу, для установления постоянных дипломатических отношений с Далай-ламой, получив для сего соответствующие инструкции и полномочия. Мне предстояло идти под личиной буддистского монаха, сопровождая брата. Ну что же, встреча с Дампилом была самым приятным моментом в этой экспедиции. Как же отнесется Далай-лама к тому, что я, принявший православие, проникну в его столицу под личиной монаха, предсказать было сложно. В Иркутске я расстался с женой, в которой души не чаял. Екатерина была необычной женщиной. Мы с нею познакомились благодаря моему брату, который близко сошелся с бывшим декабристом Николаем Бестужевым, тот писал свой трактат о буддизме. Будучи в наших краях, Николай сошелся с красавицей-буряткой Дулмой Сабилаевой, которая не хотела принимать православие, так что их брак был гражданским. Дочкой Дулмы и Николая была Екатерина Старцева, ставшая моей спутницей по жизни. Почему Старцева? Бестужев умер слишком рано, его детей принял под свое покровительство и дал им образование и воспитание известный селенгинский купец Старцев. Красавица, умница, она была моим помощником и опорой в жизни. Чтобы получить пост в дипломатическом ведомстве, я должен был принять православие. И моя Екатерина сделала всё, чтобы я не чувствовал никакого чувства вины. Она была уверена, что мой жизненный путь позволит принести много пользы не только России, но и бурятскому народу. Ее вера в меня и помогла мне уверенно строить карьеру.

Недалеко от Кяхты наш караван пересекся с группой полковника Пржевальского, которой возвращался из своей экспедиции в Гималаи. Брат сказал мне, что все подтверждается, я не мог понять, откуда у государя, который давал нам инструкции-предписания была уверенность в том, что в конце октября Михаил Николаевич выйдет к Кяхте и что в Лхассу ему попасть так и не удалось. Несмотря на то, что с известным путешественником я был хорошо знаком, оказывал ему помощь, по мере своих скромных сил, по приказу императора я на глаза знаменитому путешественнику не показывался.