Цена крови

Какое-то мгновение он стояли лицом к лицу, и Эмме вдруг показалось, что семь лет разницы в их возрасте внезапно сошли на нет. В голове крутились тысячи вещей, которые она хотела сказать этой девочке, и в первую очередь – остерегаться Идрика, держаться подальше от человека, чьи амбиции могут опережать его возможности.

Но Эдит должна будет обручиться с Идриком. Она не только не сможет отделить себя от него, но и просто не захочет этого делать. Девушка жаждет этой свадьбы. На ее лице ясно читалось ликование по поводу того, что она выиграла такой приз, как Идрик. Она видит лишь обаятельную внешность этого человека и его высокое положение при короле – а король был для Эдит идолом. Она, должно быть, верила, что свадьба с фаворитом Этельреда может только поднять ее значимость в глазах отца, человека, который все эти годы совершенно не уделял внимания своим дочерям. И Эдит, изголодавшаяся по отцовскому вниманию и уважению, рассчитывала получить все это через свой брачный союз. Это повысит ее статус при дворе, и она могла ожидать, что будет иметь гораздо большее влияние на короля в качестве жены Идрика, чем в качестве дочери Этельреда.

Более того: это даст Эдит возможность выйти из тени королевы, а возможно, даже обойти ее и оказаться на переднем плане. Потому что Эдит – как и Идрик – была очень амбициозна.

– А что вы сказали бы королю, если бы он посоветовался с вами насчет свадьбы Эльфы с Ухтредом?

«Ясные глаза Марго остаются все такими же умными, как и раньше, не меняясь с возрастом», – подумала Эмма, когда ее старая няня бросила на нее этот свой – такой знакомый – проницательный взгляд. Было уже поздно, дети спали, и у Эммы наконец-то появилась свободная минутка, чтобы обсудить планы короля в отношении замужества своих старших дочерей.

– Я сказала бы ему, что Эльфа еще слишком мала, чтобы выходить замуж за кого бы то ни было, а уж тем более за Ухтреда, – ответила она.

– Такие слова, думаю, вряд ли были бы восприняты с благодарностью, – заметила Марго. – Эмма, короля не заботит то, как будет лучше для его дочерей. Он думает лишь о том, что будет лучше для его королевства.

Марго, разумеется, была совершенно права. Дочери короля представляли собой расходный материал – фигуры в политической игре на громадной шахматной доске, охватывавшей всю христианскую Европу. Относительно ее собственного замужества старший брат договаривался с Этельредом, не особенно задумываясь над тем, как сложится ее жизнь в качестве английской королевы.

По правде говоря, она понимала ход мыслей своего мужа. Хотя дочерей короля Англии часто отдавали замуж за иностранных принцев, Этельред был озабочен проблемами внутри страны. Ему было необходимо сделать все возможное, чтобы укрепить свою власть в северных графствах. Он сделал Идрика элдорменом Мерсии, а теперь и породнится с ним через свадьбу Эдит, закрепив все это еще и кровными узами. Пара получится пугающая, потому что оба они жаждали власти.

Но сердце у нее болело из-за судьбы Эльфы. Она была красивее, мягче, чем ее старшая сестра, более послушная и более любящая. И она была совсем юной, всего-то двенадцати зим от роду, тогда как жестокий граф Ухтред, украшавший стены своей крепости головами своих врагов, был почти одного возраста с королем. Ухтред, который уже избавился от своей первой жены, в данный момент предпринимал шаги, чтобы освободиться от второй. Эльфа станет третьей, и с каждой новой свадьбой этот человек приобретал еще больше земель, больше богатства и больше власти. Теперь же он женится на дочери короля, и для него не имеет никакого значения, что она еще ребенок, причем очень хрупкий.

– Мне кажется, короля больше заботит то, что будет лучше для Этельреда, чем для Англии, – заметила Уаймарк.

– Для него это, вероятно, одно и то же, – сказала Марго. – Но королеве известно об этом. Подозреваю, есть что-то еще, что тревожит ваши мысли, миледи.

Эмма напряженно нахмурилась, колеблясь, стоит ли это произносить вслух. Но ей было необходимо облегчить душу, потому что она уже устала бороться со своими страхами в одиночку.

– Король, – сказала она, – не ищет моего совета в том, что касается его дочерей. Ему следовало бы прислушаться к моему мнению при принятии таких решений. Он по меньшей мере должен был проинформировать меня о своих планах относительно девочек. У его дочерей нет ни матери, ни бабушки, которые могли бы встать на их сторону. Эта ответственность – и привилегия – лежит на мне как на королеве, жене Этельреда.