Цена любви

Наконец настало время убийства. Маноло встал перед быком в боевую стойку и прицелился шпагой. Они уставились друг на друга. Бык отказывался атаковать. Чувствовал? Маноло терпеливо заговорил, воодушевляя животное. Но бык не реагировал. Маноло бросил на землю платок. Бык не сдвинулся с места. Толпа затаила дыхание. Точно сойдя с плаката, Маноло поднялся на цыпочки и шагнул вперед. Бык устремился на врага в лобовой атаке. Когда они встретились в центре арены, Маноло ловко вонзил шпагу именно туда, куда целился. Обманутый бык медленно опустился на колени. Маноло поднял руки, приветствуя зрителей. Толпа взорвалась! В агонии бык перекатился на спину, забив копытами в воздухе. Меня пробрала дрожь, на глаза навернулись слезы, вызванные трагической красотой варварского зрелища.

Затем мужество и варварство были вознаграждены. Один из бандерильеро получил приказ отрезать уши и хвост быка для Маноло в качестве награды за превосходный бой. Маноло обошел арену; восхищенные зрители бросали ему цветы и подарки. На арену вывели упряжку лошадей и утащили мертвого быка. Как только Маноло оказался напротив нашей ложи, один из бандерильеро поднялся к нам и протянул мне уши и хвост. Я почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Мерседес толкнула меня локтем в бок.

— Возьми, не позорь нас, возьми.

Я заставила себя улыбнуться, и человек, поднесший мне этот дар, с удовлетворением вернулся на арену. Толпа провожала его взглядами. Я встала, чтобы уйти. Мерседес не сдвинулась с места.

— Сходи успокой свой бедный желудок, — с улыбкой подтрунивала она. — Я останусь, увидимся позже. Не забудь, вечером торжества в честь матадоров, донна Фернанда пригласила нас.

ГЛАВА 11

Мы с Мерседес прибыли на пир после полуночи, проведя какое-то время среди ликующей сан-ферменской толпы. Маноло сидел на возвышении во главе длинного стола, украшенного цветами. На другом конце безупречная фарфоровая донна Фернанда Роса Алькасар с обожанием смотрела на сына. По обеим сторонам расположились «гвардейцы» и прихлебатели. Маноло внимательно рассматривал свой бокал, а остальные выжидающе изучали донну Фернанду.

— Она начинает сегодняшний ритуал, — загадочно прошептала Мерседес.

— Какой ритуал? — спросила я подругу, желавшую, как всегда, меня заинтриговать.

— Видишь, как они смотрят на донну Фернанду?

— Как?

— Сейчас она решает, с кем сегодня будет заниматься любовью Маноло. Они ждут указаний, чтобы доставить драгоценный приз для ее драгоценного сына.

— Просто смешно. Маноло — национальный герой и взрослый человек. Он должен сам принимать такие решения.

— Маноло и донна Фернандо не видят в этом ничего смешного. Она отдала сыну всю свою жизнь. Направляет каждый его шаг за пределами арены. Кое-кто говорит, что и на арене тоже. Она сделала из него того, кем он сегодня является. Он исполняет каждое ее желание. Если ее воображение окажется бесплодным, сегодня он останется без женщины.

— Вот уж ни на йоту не верю. Откуда это тебе известно?

— Я это знаю. Если не веришь, следи внимательно за тем, что происходит между ними, и ты поймешь.

В этот миг человек, сидевший справа от донны Фернанды, встал и направился к нам. Донна Фернанда внимательно смотрела на него своими безупречно подведенными глазами; мужчины, окружавшие Маноло, улыбались и одобрительно поднимали бокалы.

— Она сделала выбор, — объявила Мерседес. — Это ты.

— Какая нелепость! Она не могла выбрать меня.

— Почему нет? Кто подходит смуглому красивому матадору лучше эффектной американской блондинки?

— Я вижу, что за эти годы в Испании ничего не изменилось.

— Si, ты по-прежнему королева на балу матадоров.

— Я думаю, что смуглая неотразимая танцовщица фламенко — более подходящая награда для Маноло. Они выбрали тебя, а не меня.

— Но я уже была избранницей, — лукаво ответила Мерседес.

— И каковы же впечатления?

— Неплохо, — засмеялась Мерседес.

— Сеньоры…

Приближенный донны Фернанды остановился подле, обнажив в приветливой улыбке пожелтевшие от табака зубы.

— Извините меня, я — Маркос Рамирес, слуга великого матадора Маноло Арриегаса. От имени его достопочтенной матери, донны Фернанды Росы Алькасар, устроившей торжества в честь выдающейся победы ее сына на Коррида дел Торос, приглашаю вас обеих вместе с нами почтить Маноло.

— Говорит так, словно Маноло — божество, — шепнула я Мерседес.

— Второе по значимости после донны Фернандес, — отозвалась та.

— Сеньоры! — требовательно произнес Маркос. — Пожалуйста, следуйте за мной, дабы вместе с нами почтить Маноло Арриегаса.

— Надо сделать то, что он просит. — Мерседес почти насильно повела меня. — Донна Фернанда — щедрая покровительница искусства, я благодарна ей.