Цена манильской сигары

Природа, история, человеческие радости и страдания создали облик современной Манилы — столицы Филиппин. Манильский залив в районе порта отгорожен от человеческого глаза частоколом многоэтажных громадин, его спокойная гладь покрыта безобразными пятнами, далеко не все корабли красавцы, среди них много потрепанных и жалких. Было время, когда глаз человека радовал золотистый песок, лазурные воды бухты, окаймленной невысокими горами. Но не только красота притягивала сюда (на Филиппинах красивых, порой сказочных, мест много) первых поселенцев, выходцев из глубинных районов Лусона и пришельцев с других островов. Удобная, спокойная, надежно защищенная от злых ветров и тайфунов, бухта была идеальной для судов больших и малых.

Трудно представить, чем занимались первые жители Манилы (точнее, района, где сейчас стоит Манила) в древности. Можно только предполагать, что кроме рыболовства они охотились, «на слонов и носорогов в том числе», — уверял меня сотрудник музея Айяла. Сегодня этих животных на Филиппинах нет, разве что увидишь их в зоопарке, и лишь небольшие звери — лемуры-долгопяты, летучие мыши и собаки, дикобразы, белки, дикие свиньи и кошки — обитают в тропических лесах и зарослях. Да и то на джунгли непрерывно наступают горнорудные и лесозаготовительные компании и охотники за экзотикой, которая также стала источником прибыли. Более или менее повезло бабочкам и птицам. В самом незавидном положении оказались, пожалуй, «короли», то есть махаон и филиппинский орел «обезьяноед», — поплатились они из-за своих необыкновенных размеров и красоты. И те и другие сегодня на строгом учете. Но в далекие времена у залива не собирали коллекций — людям не было необходимости доказывать, что животный и растительный мир в Юго-Восточной Азии, как писал русский географ А. И. Воейков, «по богатству и разнообразию не имеет себе равных», и не накалывали махаонов, чтобы отправить их в заморские музеи. Зато они уже умели добывать руду, плавить металл, выращивать многие плоды, которые были вкуснее лесных, плели корзины, варили стекло. Получили свои первые украшения женщины из желтовато-зеленого камня — нефрита. Конечно, все это были занятия куда более увлекательные и нужные, чем превращение живого орла в чучело.

К X веку, продолжал свой рассказ сотрудник музея, воцарилась на берегах залива благодать. Постоянно росло число заходящих в бухту судов. На них грузили взамен привезенных товаров гончарные изделия, металлические сосуды, перламутр, пеньку, древесину, смолу, золото. Не все, конечно, это делалось и добывалось на Лусоне. Многое доставлялось сюда как на перевалочную базу с других островов архипелага (а их более семи тысяч). Берега этих островов, омываемые водами Южно-Китайского моря, и особенно место, где сейчас расположена столица Филиппин, всегда вызывали интерес. Сейчас в Управлении по делам иммиграции обсуждается предложение о создании музея, который рассказывал бы о развитии связей с ближними и дальними соседями. Он мог бы дать ответ на многие вопросы, например когда на Лусоне высадился первый гость с островов Океании, когда прибыл «мудрый старец» из Индии и предложил приютившим его хозяевам послать детей на учение в его страну, какое влияние оказали китайцы на народ нынешних Филиппин, откуда и как проник на острова ислам и т. д.

Вспоминаю, что в библиотеке университета Аль-Азхар в Каире я видел старую карту, своего рода план распространения ислама в странах Востока. В свое время на ней должен был обязательно стоять гриф «совершенно секретно», ибо карту сопровождали инструкции. Относительно Юго-Восточной Азии в них, в частности, говорится, что сыны ислама должны прежде всего создать о себе славу хороших торговцев (требование немаловажное, ибо в это же время на филиппинском архипелаге уже много было купцов из Китая; пользуясь географической близостью островов от их родины, они долгое время оставались на новых землях, обзаводились семьями, открывали некое подобие школ).

Одними из первых жителей района нынешней Манилы считаются аэта — малорослые негритосские племена. Немногим (среди них называют Н. Н. Миклухо-Маклая) удалось понять душу «пигмеев Филиппин». Даже сегодня аэта не преемлют чужих веры и обычаев. А в далекие времена они, не желая подчиняться, уходили из прибрежных районов, уступая их, как полагают, пришельцам из Восточного Тибета. Аэта обосновывались на новых землях, возделывали рис, разводили домашних животных. Позднее их еще больше потеснили испанцы. О расправах над маленькими жителями Филиппин рассказал в своей книге русский консул, коллежский советник Петр Добель в книге «Пять лет в Китае», вышедшей в Санкт-Петербурге в середине XIX века. Затем пришли американцы, отобравшие земли местных жителей и устроившие на них свои военные базы. Уцелевшие аэта занимаются сегодня в основном тем, что подметают улицы в американских гарнизонах, вывозят мусор и нечистоты, после учений и маневров собирают стреляные гильзы, которые затем продают кустарям и владельцам различных мастерских.