Цена мечты

- Даккарай?- скорее утвердительно, чем вопросительно сказал принц. Собеседник кивнул:

- Да, ваше высочество.

- Значит, за первую заставу я могу быть спокоен!- весело резюмировал тот.- И это не может не радовать. Я уверен, вы воспитали себе достойную смену - на будущее, конечно же. Кстати говоря, я слышал, что у вас есть еще и дочь?

Карлос напрягся. Лицо гостя осталось все тем же благодушно-улыбающимся, рассеянный взгляд карих глаз продолжал лениво скользить по стене, да и вопрос о дочери был задан совершенно будничным тоном... Но он был задан. И - барон был готов в этом поклясться - вовсе не для того, чтобы просто поддержать разговор. 'Знает!- холодея, понял Д'Освальдо.- Всё уже знает! Или сам видел?' Кое-как совладав с собой, он медленно кивнул и ответил:

- Есть, ваше высочество. Не от жены.

Собеседник даже бровью не повел.

- Бывает,- пожал плечами он, все так же глядя куда-то поверх головы хранителя первой заставы.- Но вы, кажется, все-таки дали дочери свое имя? И даже одного из своих драконов? То есть, разумеется, одного из тех, что приписаны к вашей заставе - насколько мне известно, драконы Геона не являются чьей-либо частной собственностью...

Он смахнул со стола несуществующие пылинки и, наконец, посмотрел на враз окаменевшего барона.

- Не буду ходить вокруг да около,- ровным голосом сказал наследный принц.- Ваши дети, внебрачные, нет ли, - лишь ваше дело. Но ровно до тех пор, пока они не нарушают известных границ. А оные, как вам прекрасно известно, коль уж вы сами были тому не только свидетелем, но и непосредственным участником, сегодня утром были нарушены. Вы позволили дочери сесть на дракона, хотя не имели на это права. Вы позволили ей поднять этого дракона в воздух. И мне хотелось бы услышать причину, по которой я должен закрыть на это глаза.

Карлос Д'Освальдо молчал. Минута прошла в полной тишине, другая. Вернулся боец, посланный за вином, и тут же исчез, оставив на столе высокий кувшин, два кубка и медную тарелочку с нарезанным сыром. Багровое небо в узкой полоске бойницы начало медленно наливаться густым пурпуром, из-за двери донеслась вечерняя перекличка дозорных, а хранитель первой заставы так и сидел, не шевелясь, словно приросши к своему стулу. Он понимал, что чем дольше будет вот так вот молчать, тем глубже выроет себе яму, но одеревеневший язык отказывался ему повиноваться. Можно было бы, наверное, и без всяких слов просто упасть перед принцем на колени, но даже это оказалось Карлосу не под силу. В голове было пусто, в ушах шумело, челюсти свело от напряжения - только одно лишь сердце, на последней фразе принца ухнувшее куда-то вниз, в подреберье, билось гулкими неровными толчками.

Его высочество бросил мимолетный взгляд на кувшин и шевельнулся.

- Я жду, барон,- все так же спокойно напомнил он.- Из уважения к вашим былым заслугам я не стал выносить все это на суд третьих лиц, однако...

Он развел руками. Барон Д'Освальдо внутренне содрогнулся. Поднял глаза на собеседника, мучительно сглотнул и выдавил из себя:

- Мне... нет оправдания, ваше высочество.

- Рад, что вы это понимаете,- кивнул принц.- Но прежде чем я буду вынужден довести сей печальный факт до сведения государыни, мне все-таки хотелось бы знать: о чем вы думали, сажая на дракона неопытную девушку? К тому же - собственную дочь?..

Карлос сжал кулаки. Кровь бросилась ему в лицо, а голос разума, и без того почти неразличимый из-за нарастающей паники, окончательно умолк, эхом растворившись в бешеной сердечной канонаде.

- Моя дочь в седле с пяти лет!- бухнул он, тут же ужаснувшись тому, что сказал. И, осознав, что терять больше нечего, закусил удила:- Кайя одна из лучших на первой заставе, ваше высочество! Я сам ее учил! Я знаю, что это запрещено, и что я не имел права, но... Будь это в моих силах, она была бы действительным наездником, с чином и формуляром! Не потому, что в ней моя кровь, а потому, что она достойна этого больше других!.. Шенгу язык разъело до мяса - и он все равно не смог ее сбросить! Ни один из наших драконов не смог бы, клянусь Антаром, иначе я никогда бы не подпустил ее стойлу!

Он умолк, тщетно стараясь выровнять дыхание, прежде чем сможет найти другие, более верные, более убедительные слова, хотя и знал заранее, что все это бесполезно. Уже только за то, что хранитель позволил вылет человеку, не являющемуся наездником, положено строжайшее наказание - а он только что признал, что этот вылет не был единственным. Сам признал! Всё, как есть, выложил! И кому!..

Хотя что теперь попусту казниться? Он знал, что делает, и под руку его никто не толкал, значит, остается только с честью принять заслуженную кару. Барон Д'Освальдо расправил плечи. И уже прощаясь с границей и титулом, услышал задумчивое:

- Язык, говорите, разъело? Дракону? Любопытно, чем же?

Карлос моргнул.

- Едким корнем, ваше высочество,- растерянно отозвался он.- У нас им железо от ржавчины чистят. Шенгу грызло соком смазали, вот он и взбесился от боли.